Евгений Катрич - Смертный бог…

– Почему он не кричит?

Как Улстор не старался, но взять под контроль происходящее у него так и не получилось. Плавно перетекая, дни и ночи слились воедино. Чаще всего он видел возле себя женщину, которая кормила его, пеленала, укачивала в подвешенной к потолку деревянной кроватке, напевая трогательную колыбельную песню. Мужчина появлялся только рано утром и поздно вечером. Устало улыбаясь, он склонялся над ребенком и что-то говорил ему.

Первые несколько месяцев Улстору тяжело было смириться с тем, что он стал младенцем в неизвестном мире. Его – младшего бога, поместили в тело новорожденного ребенка, к чему Улстор был совершенно не готов. Трижды он пытался призвать свою силу, но все заканчивалось пожарами в доме и лопнувшей мебелью. После этих странных происшествий в дом пришла какая-то старуха с амулетом на груди. Тяжело шаркая ногами, она долго бродила по дому, нашептывая заклинания и тыча во все углы своей побрякушкой.

Улстору не давало покоя то, что он чувствовал части своего прежнего тела, разбросанного в этом мире. Где-то здесь был и его меч. Но все, что сейчас мог позволить Улстор, это принять ситуацию. Находясь в беспомощном смертном теле, он не сможет себя защитить, поэтому, чтобы не привлекать правителей этого мира, он решил ждать.

– Ну что, Марк, сегодня уже сделаешь первые шаги? Пора, сын, становиться на ноги. Тебе почти год. – от размышлений Улстора отвлёк мужчина, нависший над ним. Для этой семьи он был Марком, долгожданным и любимым ребенком, а Улстор пока должен находиться внутри.

Крепкие мозолистые руки мужчины подхватили ладное тело ребенка и подняли над головой. Улыбнувшись, мужчина бережно опустил Марка на пол и, придерживая, повернул в сторону довольной матери. Улстор решил называть этих людей родителями уже за то, что они дали ему новую жизнь.

Ноги ребенка, прикрытые длинной светлой рубашкой, подрагивали, привыкая к вертикальному положению. Родители Марка, затаив дыхание, ждали от своего чада первых самостоятельных шагов. Сжав четыре зуба, ребенок отважно ринулся к матери, которая находилась совсем рядом и, протянув руки, ласково подбадривала своё ненаглядное дитя.

Очень скоро Улстор с удовольствием поменял тягостное времяпровождение в кровати на исследования новой территории. К его разочарованию, она оказалась довольно маленькой и скромной.

В доме была всего одна комната и небольшая каморка со скудными запасами продовольствия. Большую часть комнаты занимала печь, боковая часть которой служила еще и спальным местом родителей. Плетёная кроватка Марка висела прямо над родительским ложем. Теперь, когда он подрос, они забирали его к себе и холодными ночами согревали своими телами. Из ночных перешептываний родителей Марк был в курсе их бедственного положения. Отец входил в картель охотников деревни и получаемый мизерный процент от добычи позволял им только не умереть с голоду.

Местный барон вновь поднял налог, и сейчас их семья была не в состоянии купить даже дров, чтобы перезимовать. Последняя охапка сухих поленьев, дожидаясь своей очереди, лежала возле печи. Женщина, присев на покосившийся табурет, задумчиво смотрела перед собой, держа в руках небольшой глиняный горшок с мизерными остатками крупы.

Марк подошёл к дровам и, ухватив самое нижнее полено, деловито вытащил его, создав небольшой грохот в комнате.

– Прости, малыш, но сегодня нам придется потерпеть. Мне нечем тебя накормить… – сказала женщина, едва сдерживая слёзы.

Марк почти не слышал слова матери. Присев возле огня, он тормошил свою память, вспоминая знания младшего бога. Нужная информация с готовностью появилась перед глазами, и теперь ее необходимо было перенести на полено. Марк начал уверенно рисовать символы, водя пальцем по шершавой поверхности. Он чуть не вскрикнул от радости, когда увидел, что на дереве остаётся четкий отпечаток наносимого иероглифа.

Как только последняя точка заняла своё место, надпись древних богов слегка вспыхнула чёрным светом и потухла, оставив на поверхности дерева выжженный след. С трудом подняв потяжелевшее полено, Марк, пошатываясь, подошёл к печи, но отодвинуть тяжёлую заслонку топки он был не в силах. Недовольно затопав ногами, он указал на печь.

– Сынок, давай еще подождем. Это всё, что у нас осталось от дров. – тихо сказала женщина. Марк не унимался, требовательно мотая головой. Через минуту женщина сдалась и положила полено в печь. – Хорошо, непоседа, уговорил.