Леонид Моргун - Земля Одиноких Странников

По старинному, заведенному еще до нас обычаю, дежурному предоставлялось право комплектовать вечернюю видеопрограмму по собственному усмотрению. Мы уселись вокруг экрана, и Алина смущенно сказала, что хотела бы показать нам свой любимый фильм, привезенный ею из дому. Все с восторгом приняли это предложение. Этим фильмом оказался снятый на пленку балет «Анна Каренина». Зрелище было весьма волнующее, но приблизительно на восьмой минуте я понял, что оно слишком гениально для такого погрязшего в эстраде циника, каким был в то время ваш покорный слуга. Как можно тише я выскользнул из кают-компании и пошел на пульт.

Он, как обычно, жил своей спокойной, размеренной жизнью. Я послал «мозгу» «дважды два». Он ответил нулем в квадрате. Таково было наше приветствие. Компьютер уже знал, что пришел именно я, и настраивался на работу. Я просмотрел показатели работы установки за истекшие сутки и отметил, что имеются четыре пика повышения гравитации через каждые два часа. Что-то подобное мне встречалось и раньше. Компьютер извлек из копилки три аналогичных случая за последние шесть лет. Чаще попадались случаи из двойных и тройных пиков. Я записал даты и сверил местоположение лун. Что-то екнуло под сердцем, когда оказалось, что все эти разы луны затмевали… стоп, стоп… они затмевали друг друга и одновременно звезду… Однако все это они проделывают с удручающим постоянством, и это вовсе не означает, что гравитация от таких затмений должна нарастать. Моя наспех сбитая теория трещала по швам.

Глаза слипались. Во рту было сладко, и пальцы казались какими-то липкими и чужими. Хотел помыть руки – воды не было. Я попрощался с компьютером и пошел спать. По пути я решил зайти на веранду и посмотреть на луны. Они сейчас должны были висеть над горизонтом, над которым в скором времени ненадолго взойдет и снова скроется Джаэнт.

Верандой мы назвали небольшой закуток возле обсерваторий с большим скошенным потолком из сплошного стекла. Там было темно. Только сумрачный голубоватый лик Мун пробивался сквозь бегущие по небу тучи. Размытые очертания с темными пятнами кратеров придавали ей выражение упитанного и надменного женского лица. Внезапно за спиной я услышал шорох, обернулся и схватил метнувшуюся в сторону тень.

– Алина?

– Отпустите меня! – сказала она сквозь слезы. – Отпустите немедленно, вы слышите?

– Слышу, – пробормотал я, но не выпустил ее рук.

Она резко выдернула руки, закрыла ладонями лицо и, уткнувшись в угол, горько заплакала. Я тронул ее плечо. Она резко повернулась:

– Не смейте ко мне прикасаться! Слышите вы, «технарь»? Занимайтесь вашими гравитонами, полями, мюзиклами или рисованием, чем угодно, только оставьте меня в покое!

– Но я не понимаю…

– Да, не понимаете. И никогда не поймете, что танец может быть не только отдыхом или развлечением, но и средством познания мира, осмыслением собственного существования. Вы понимаете, когда полсотни герлс отплясывают канкан в разбитной оперетке, но не в силах понять, что танцем можно выразить любовь, боль, страдание, мечту, что трагический танец может стать гимном жизни… А я-то, дура, так готовилась к сегодняшнему дню, так… ох, что это?!..

У меня потемнело в глазах, колени подкосились, но я успел подхватить падающую Алину и прижать к стене. Несколько секунд длилось состояние дурноты, головокружение и мелкая дрожь в ногах, красная пелена залила глаза, невозможно было пошевелить даже мизинцем. Исполинский пресс начал плющить кости сверху донизу, сжимая тело одновременно со всех сторон. Хотелось лечь на пол и распластаться всем телом по его рифленой поверхности, но этого нельзя было делать ни в коем случае, любое резкое движение могло привести к перелому. Затем тело наполнила пьянящая легкость, все исчезло, и захотелось летать и кружиться в потоках ветра. Мне достаточно было оттолкнуться пальцами ног, чтобы взлететь под потолок. Я уже начал было приподниматься, но, зная, чем это грозит, притормозил о стену… И все снова стало на свои места.

Джаэнт залил равнину ярким, сине-серебристым светом, высветил всю веранду. Он походил на тощий полумесяц..Большая его часть была перекрыта тенью Луны, но мне показалось, что в нем светится что-то еще, какое-то пятно, яркая желтоватая точка… Или мне это только чудилось? На секунду показалось, что от меня ускользает что-то очень важное, нечто такое, что может иметь для всех нас огромное значение…

– Что это было? – спросила Алина.