Татьяна Звягина - Перст Бога

– О, кстати о заложнике. Это популярный журналист Дин Рой. Представляете себе, какой вой поднимут смишники, когда узнают, что по вашей вине с ним произойдут какие-либо неприятности, или еще хуже – он погибнет. Поэтому Джонсон, даю вам три минуты на предоставление коридора. В любом случае я буду взлетать – мне терять нечего. Дэмен, готовность к старту три минуты, начинай обратный отсчет, и включи обзорный экран для меня и нашего гостя.

Перед Роем появилось лазерное изображение звездолета, как свеча, стоявшего на взлетной платформе. Из-под его сопел стало просачиваться багровое сияние. На верхнем краю экрана был высвечен таймер, у которого быстро убывали доли секунд, стремясь к нулевой отметке.

Угонщик плотоядно улыбнулся и откинул голову на изголовье кресла, отчего его пилотка со лба съехала на нос. Новый хозяин корабля небрежно скинул головной убор на пол. Дин Рой в это время, неотрывно смотрел на то, как цифры, неумолимо отсчитывают его предполагаемый остаток жизни. Он дрожащей рукой достал из-за пазухи флягу с коньяком, нервно открутил крышечку. Сделал изрядный глоток.

– Тоже правильно, – согласно кивнул головой Беспалов, и правой рукой открыл сбоку от кресла минибар. Достал оттуда стограммовый пузырек с прозрачной жидкостью и одним махом влил ее содержимое себе в глотку.

Когда на таймере появилось число 32.05, зычный голос Джонсона прохрипел:

– Квазар с тобой, Беспалов. Сегмент восемнадцать, дробь девяносто один открыт. Желаю тебе свернуть шею при первой же возможности. Ты все равно будешь находиться в межгалактическом розыске …

Его разъяренную тираду прервало монотонное бормотание ИИ:

– До старта осталось десять секунд, девять … , восемь … , семь … , шесть … , пять … , четыре …. , три … , два … , один … , старт!

Взлет был плавным, без каких-либо перегрузок, но Дин все равно вжался в кресло, чувствуя каждое мгновение, способное стать последним. Прошла минута, вторая, пять минут. Тихо шелестела вентиляция. ИИ включил искусственную гравитацию, а на экране кадры космодрома сменились расширяющейся глубиной космоса, оставляя позади голубой диск Земли.

В ответ на изрядную дозу алкоголя, пережитый стресс и объемный вид на экране, у Роя закружилась голова, тошнотворный комок подступил к горлу.

– Хм, вот видишь, все прошло гладко, а ты боялся, – подбодрил журналиста Беспалов и заиграл пальцами по смарту на левой руке. – Дэмен, я тебе скинул координаты, уходи в «кротовую нору».

– Э-э, можно выключить экран, – просипел Дин, борясь с тошнотой.

– Конечно. Дэмен, перемести обзор куда-нибудь наверх, чтобы не маячил перед глазами, не видишь, нашему гостю плохо. Ничего, – стал успокаивать Роя угонщик корабля, – сейчас пройдем через червоточину, и будешь, как новенький.

За те две минуты, пока ИИ рассчитывал курс, менял направление и испускал короткий луч гравитонов, сканируя пространство на другом конце выхода из «кротовой норы», Рой успел рассмотреть кабину звездолета со своего места.

Этот корабль не отличался новизной модели. Как и заказывал Дин, Эмма наняла на чартерный рейс судно эконом класса. А под такую категорию подходил только подобный звездолет. Поэтому конструкция корабля не отличалась большой пассажирской вместимостью. Он был рассчитан на четыре человека, включая пилота и трех андроидов, в качестве дополнительного груза. Четыре места для пассажиров и члена экипажа располагались крестообразно в виде открытых капсул, которые при аварии, или неполадок на борту, превращались в автономные камеры, способные от стыковываться и некоторое время поддерживать в открытом космосе жизнедеятельность человека. Остальная конструкция звездолета, куда входило оснащение гравитоновыми генераторами, была по современным меркам, громоздкой, и занимала значительную часть корабля, высотой с семиэтажный дом.

– Совершаю прыжок в «кротовую нору», примите горизонтальное положение тел. – Предупредил ИИ. Прозвучал неприятный слуху звуковой сигнал и мир перед глазами Роя стал закручиваться в воронку, засасывая его сознание в бесконечную пропасть. Во рту образовался привкус серы, сменяющийся горькой кислятиной. Пространство вокруг становилось то мягким, как вата, то корёжило нёбо твердыми отростками. Яркие сполохи разных цветов и оттенков мгновенно сменялись серой вязкой пустотой и тут же – темным, твердокаменным веществом. Выход из воронки был таким неожиданным, что Дину показалось, что его как будто бы выплюнули в реальный мир, и тот распростер свои объятия, вновь принимая заблудшего сына. Мерзкие ощущения, сопровождавшие его во время мгновенного перемещения в пространстве, сменились непередаваемым взрывом эйфории.