Илья «BIG» Бондаренко - ГиперStorm

А через минуту налетел главный шквал.

Полетели ветки, листья, обломки старых деревьев, кора, земля, камни и еще что-то, с громких чваканьем разбившееся о корпус корабля. Одно из деревьев, не выдержав удара стихии, надломилось и рухнуло в пропасть.

Интересно, не сдует ли «Персефону» со скалы, подумала Акси. На этот случай может стоит надеть полный скафандр со шлемом, и пристегнутся в кресле? При падении с высоты нескольких десятков метров это может спасти от серьезных травм.

Она уже намеревалась осуществить задуманное, как вдруг рев стихии стих, так же внезапно как и начался. Вместо него на корабль обрушились потоки воды. По стеклу кабины потекли грязные ручейки. Настоящий тропический ливень.

Акси спустилась с кресла и подошла к буфету. Термос с виски стоял на своем месте. Шум дождя – это лучше чем грохот, создаваемый кожистокрылыми тварями. Почти как на Земле. Учитывая все обстоятельства, бояться что комиссия обнаружит алкоголь в крови теперь бессмысленно. Приборы не работают, медицинский центр в том числе. Она налила себе полстакана и отхлебнула, чувствуя как горько-сладкая обжигающая жидкость потекла по пищеводу, мгновенно нагревая тело изнутри.

Муж алкоголик. Отец алкоголик. Мать – алкоголичка. Она тоже – алкоголик. Разве нет, Аксия? Капитан Яворская, твою мать…

Ливень шел не переставая часа три, и закончился также внезапно, как и начался: вода просто перестала лить, как будто выключили небесные краны. Потоки воды смыли с кабины всю грязь, труху и опавшие листья и лучи восходящего солнца искрились на чистом омолодившемся стекле.

Акси несколько раз засыпала, убаюкиваемая шумом дождя, но каждый раз беспокойно пробуждалась, в страхе вглядываясь в непроглядную темноту: в тяжелой дремоте хищные птицы разбивали корпус и пролазили внутрь каюты, раскрывали огромные, полные зубов, клювы и пытались дотянутся до неё. А она, конечно же, как по закону подлого сновидения, не могла и пальцем пошевелить, словно парализованная, а попытки закричать заканчивались глухим мычанием, которое по большому счету и вырывало её из объятий кошмара.

Только с наступлением утра, едва очертания каюты стали хорошо видны, потаенный страх отступил и она смогла крепко уснуть. Сколько часов проспала она не знала, на корабле не работал ни один прибор, способный контролировать ход времени, а механические часы уже давно вышли из употребления и остались лишь в коллекциях очень богатых людей. Цифровой хронометр был встроен в визор, но он не был привязан к какой-то временной точке и начинал отсчет с момента активации. Оставить его в режиме постоянно счета, было чревато тем, что внутренний ресурс иссякнет слишком быстро и исчезнет возможность использовать последнее рабочее устройство, дающее хоть какое-то технологическое преимущество над дикой природой.

До прибытия спасателей не меньше семидесяти дней, а если взять во внимание все условности и самые худшие опасения, то и вовсе сто двадцать. Течение времени придется контролировать по смене дня и ночи.

Акси вытащила все коробки с провизией и разложила на столике. Запасы пищи необходимо разделить на равные порции, согласно восходам и закатам и употреблять, не оглядываюсь на ход времени, знание о котором, на этой планете, может оказаться абсолютно бесполезным. Дни могут быть как длиннее так и короче. Провизия не должна закончится слишком рано и нужно контролировать расход каждого сухого сублимата.

БИС сказал, что оборот планеты вокруг своей оси двадцать три часа. Почти как на Земле. Но он мог и ошибиться. Как ошибся с расчетами местоположения, координатами навигации и со всем прочим, послужившим причиной аварии. Полагаться на данные заглюченного компьютера опасно.

Значит будем встречать рассветы, капитан. День, ночь. День, ночь.

Позавтракав, Акси залезла на приборную панель (ногами! Чтобы сказал адмирал Авенсис, увидев такое?) и попыталась оценить обстановку визуально, своими глазами, через стекло кабины. Ночных гостей нигде не было видно. Либо их так напугал ураган, либо они, как все ночные хищники, днем где-то отсыпаются. Во всяком случае ни на корпусе корабля, ни среди голых, после шторма, ветвей гигантских деревьев, ни ешё где-нибудь на плато она не заметила присутствия каких-либо опасных форм жизни. Впрочем, вообще никаких форм. И жизни тоже. Ливень словно смыл всех обитателей планеты как лишний мусор.

Определенно, стоит осмотреться и проверить не навредила ли ночная буря «Персефоне».