Константин Марков - Мигом одним. Том 2. Часть 2

– Позвольте переодеться в парадное.

– Не стоит профессор. Это неофициальная беседа. Гранда Бра просил без церемоний.

– Я готов.

– Прошу. – Капитан отошел в сторону, предлагая мне первому пройти к машине.

Заперев дверь лаборатории начал приготовления к эксперименту. Пока я возился с настройкой оборудования, Игорь подключился к камерам слежения и зациклил на них картинку. То, чем мы собирались заняться, было вне закона на нашей станции. Как, оказалось, была инструкция от отдела безопасности об использовании компьютерного и другого информационно-вычислительного оборудования. В частности, строжайше запрещалось подключать данные устройства к рекулару человека. Подобные подключения разрешались только специально обученному персоналу медицинской части станции. Однако я был уверен в успехе эксперимента. Поэтому решил, что победителей не судят.

Игорь ещё раз внимательно проверил распайку кабеля, сверяясь со схемой начертанной Квитой. Я смотрел на модули. 01 и 02, Гор или Гай. Подумав немного, решил, что к Гору попробую подключиться сам.

– Всё верно. Пора. – Сказал Игорь, отложив листок.

Он сел на кресло, я надел на него шапочку энцефалографа, включил запись. Подключил кабель к его рекулару, а второй конец к разъему управляющего модуля. Игорь прилег, закрыл глаза. На мониторе пошла запись. Несколько минут ничего не происходило. Потом Игоря затрясло. Он застонал, потом его выгнуло дугой, из горла вырвался страшный звук. Толи хрип, толи рев животного. Потом его забила крупная дрожь. Тело билось в судорогах и конвульсиях. Он страшно заскрипел зубами и его отпустило. Он без сил упал в кресло. Тем не менее, пульс его выровнялся, стал ровным, давление упало до нормы, энцефалограмма стабилизировалась. Стала четкой, как у нормально спящего человека.

Темно. Оптико-локационные датчики не работают! Звуковые сенсоры передают непонятные шумы! РЛС нет! Сенсоры корпуса молчат! Бортовое оружие отсутствует! Группы авионики нет! Навигации нет!! Двигателя нет!!! Питания нет!!!! СТОП. Это не машина. Это человек. Не надо запросов. Не надо ничего программировать. Надо просто отпустить. Получилось.

Свет. Оптика есть. Вижу лицо профессора. Он машет рукой, шевелит губами. Звук – есть. Я понимаю его.

– Игорь, Игорь очнись. – Профессор трясет меня за плечи.

– Да, я слышу. – Отвечаю я и не узнаю свой голос. Он звучит иначе.

Лицо странное, линзы мутные, плохо сфокусированные. А! Понял. У меня два сенсора. Открываю второй глаз. Да ГЛАЗ. Стало лучше. Фокус тоже.

– Ты как?

– Сейчас отойду все расскажу.

Сажусь, встаю на ноги. Ноги скручиваются, не держат. Падаю. Больно. Странно. Им нужна команда. Даю команду. Получается. Тело помнит. Профессор ведет меня к кушетке.

– Чаю, кофе, может коньяка?

Вспоминаю. Жомов любит кофе. С коньяком тоже любит.

– Кофе и «пять капель» коньяка к нему.

– Сейчас.

Профессор убегает за напитком. Встаю. Ноги держат ровнее. Вижу два больших предмета возле кресла. В один воткнут кабель. Подхожу ближе. Надпись фломастером. 02 Гай, на втором 01 Гор. Стучу по камере своего модуля. Тишина. Стучу по камере Гора.

– Я вас слушаю Игорь.

– Гор, при мне можешь не играть болвана я Гай. – Его камера развернулась в мою сторону.

– У тебя получилось?!

– Да.

– Теперь я?

– Пока нет. Тело слабое. Могу не справиться. Мне нужно освоиться с новым интерфейсом и новым оборудованием.

– Это так сложно?

– Нет. Просто непривычно. Нет команд. Нет интерфейса. Да ничего нет. Я ещё не понимаю, как управлять этим комплексом. Освоюсь, расскажу. Жди и верь. Я не брошу тебя, брат.

– Хорошо.

Иду обратно к кушетке. Валюсь без сил. Глаза закрываются. Все тело болит. Приходит профессор с кофе и коньяком. Коньяк пью залпом. Жжёт. Горько. Передергивает. Пью кофе. Горячо. Надо дуть. Дую. Лучше.

– Алексей Трифаныч. Мне б вздремнуть.

– Может таблетку.

– Нет, просто поспать.

Заворачиваюсь в одеяло. Спать.

Ощущения постепенно возвращались. Основной нотой была боль. Боль была разной, неся в себе десятки оттенков. Не таким представлял я себе путешествие. Вокруг что-то щёлкало, шуршало, хлюпало. Ходили люди звеня стеклом. Они тихо переговаривались на смутно знакомом мне языке. Голова закружилась, я опять впал в забытьё.