Сергей Мартин - Частное расследование

– Виктор, кажется, получилось? – неуверенно прошептал он, не в силах поверить в случившееся. – Барьер… Был прорыв барьера?.. Видеозапись! Включи видеозапись!

Артур Мозель вскочил с кресла и, не скрывая сильнейшего волнения, охватившего его, взглянул на соседний монитор. Виктор Грэйв нажал на кнопку на пульте, и на экране вспыхнула яркая звезда. Она горела лишь мгновение и погасла так же внезапно, как появилась. С минуту оба смотрели в черноту экрана, словно в ступоре. Наконец, доктор Мозель облегченно вздохнул и опустился в кресло. Его лицо прояснилось. Он даже смог улыбнуться.

– Барьер прорван, Виктор! Не могу поверить, что нам это удалось, – сказал он, и его глаза засветились радостью и счастьем.

– Поздравляю… – приходя в себя, сказал Грэйв, с затаенной завистью взглянув на коллегу. – Ты, действительно, гений. Это просто невероятно!

– Ну-ну, не преувеличивай, – скромно ответил Мозель. – Твоя заслуга в этом тоже велика. Без твоего чутья эксперимента мне было бы нелегко… Но я рад, чертовски рад…

Доктор Мозель подошел к записывающему устройству и извлек кассету с записью параметров и результатов эксперимента. Он посмотрел на маленький цилиндр, широко улыбнулся и положил в карман.

Мелодично зазвучал вызов видеофона. На экране появилось голографическое изображение полковника Брозовского.

– Прошу прощения, док, что отрываю вас от работы. Доктор Смирнов и члены комиссии ждут вас через полчаса в боксе С-312, – вежливо сказал он.

– Спасибо, полковник. Мы уже закончили на сегодня, – ответил Мозель, тщательно скрывая на лице свою радость. – Передайте Координатору, что рад встрече с ним. Будем непременно…

Полковник коротко кивнул, и экран погас. Мозель повернулся к Грэйву и озабоченно сказал:

– Виктор, прошу тебя не упоминать при членах комиссии о результатах сегодняшнего эксперимента. Пока еще рано. Нужно накопить достаточный статистический материал. Первая удача – еще не удача. Договорились?

– Хорошо, Артур, тебе виднее, – пожав плечами, ответил тот. – Но, по-моему, результат налицо.

– Нет-нет, еще рано. Что ж, пойдем, пожалуй. Не будем заставлять ждать себя членов комиссии.

Мозель подошел к бронированной двери и приложил свою ладонь к панели идентификатора, тихо произнеся кодовую фразу. Дверь бесшумно скользнула вверх, открывая проход. Они вышли в коридор и, не спеша, зашагали в жилой сектор. Здесь они расстались. Доктор Мозель дружелюбно улыбнулся охраннику у дверей и вошел в свои апартаменты, а Грэйв проследовал в свои, расположенные рядом.

Пол МакКормик дважды прочел донесение резидента на Рэйне и теперь сосредоточенно размышлял над ним, сидя за рабочим столом своего кабинета. Факты, указанные в донесении, встревожили его не на шутку. Потерев виски пальцами, он включил видеофон. Экран ожил, и на нем появилось лицо шефа контрразведки.

– Привет, Фэй, – поприветствовал его МакКормик.

– Добрый день, Пол, – ответил тот. – У тебя опять появилось что-то для меня?

– Да. Я не оставлю тебя без работы, – ответил МакКормик с горькой ухмылкой. – Нам нужно встретиться. Сможешь сейчас зайти ко мне?

– Что-то серьезное? – спросил Фэй Сантарин. Ответ он прочел на лице старого приятеля и коллеги. – Хорошо. Минут через десять буду у тебя.

Экран погас, а МакКормик еще раз пробежал взглядом по листу с донесением. Вскоре в кабинет вошел Сантарин и без приглашения сел в свободное место у стола.

– Прочти, – сказал МакКормик, протягивая лист.

Сантарин взял донесение и погрузился в чтение, по мере которого его лицо становилось все более озабоченным. Когда он закончил читать, МакКормик достал сигареты и, предложив другу, закурил, выжидательно глядя тому в лицо.

– Это очень плохо, Пол, – сказал Сантарин, затягиваясь табачным дымом. – Рэнчл каким-то образом пронюхал о «Тритоне». Теперь у нас будут большие проблемы. Ты уже сообщил об этом полковнику Брозовскому?

– Пока нет. Он сейчас на Тритоне… Фэй, хотя обеспечение безопасности «Тритона» – наша общая задача, теперь на твое Управление ляжет основная работа. Произошла явная утечка информации по проекту, причем из кругов, весьма осведомленных. Боюсь, что здесь замешан кто-то из Департамента по науке и технике. Тот, кто имеет доступ к материалам проекта.

– А наших ученых ты исключаешь? – спросил Сантарин.

– Теперь под подозрением все. Пожалуй, только Мозеля можно исключить из числа подозреваемых. У него нет мотивации к такому поступку, да и человек он кристально честный и порядочный. Это не в его интересах.