Сергей Шкенёв - Чертобой. Свои среди Чужих

– Справа!

Среагировать не успеваю – Андрей бьет с двух стволов, сняв на лету бросившегося с пригорка твареныша.

– Да чтоб…

Еще один с громадной скоростью несется прямо на нас. Его снес в упор и кручу головой – где-то должен быть еще один.

– Слева!

– Вижу! – Третий твареныш ползет по траве, волоча задние лапы и оставляя за собой кровавую полосу. Это, видимо, от него отвлекали внимание предыдущие. Странно, никогда не замечал раньше у зверей способности к самопожертвованию.

Сын добивает подранка тесаком и отшвыривает в сторону:

– Автоматная пуля.

– Ага…

Следующий пригорок обходим осторожно, и вот уже за ним пляж…

– Мать за ногу!

Я тоже такого раньше не видел – не меньше сотни тваренышей собралось на берегу. Рыбаки, слава богу, успели спустить лодки на воду и сейчас лупят со всех стволов. А чуть в стороне десятка два хищников собирают из веток какое-то подобие плота – и этого еще ни разу не приходилось наблюдать.

– Бей по тем строителям!

– Понял! – Андрей опять саданул дуплетом. Знает, что я всегда стараюсь держать один ствол в запасе, и он успеет перезарядить ружье.

Рыбаки с лодок тоже перенесли огонь на новую цель, только Ленка, восторженно что-то крича, продолжает обстреливать берег прямо перед собой, где из-за скопившихся в одном месте тваренышей промахнуться было невозможно. Безбашенная девчонка – в двенадцать лет собственная смерть кажется чем-то нереальным и фантастическим, а жизнь – увлекательным, хотя порой и кровавым спортом. Да, и ей уже приходилось хоронить друзей и ровесников, но заколоченные наглухо гробы в детской психике никогда не примеряются на себя.

Хотя, надо отдать должное, мою дочь не упрекнешь в излишней лихости или неосторожности. Вот и сейчас, реально оценивая возможности своего оружия, выбрала ближайшую цель, которой способна нанести максимальный ущерб. Сколько у нее с собой патронов?

– Сзади!

Бабах! Андрей сносит подобравшегося со спины твареныша. Да откуда их тут столько? Бабах! Следующий выстрел сносит сразу двоих. Добивать некогда. Потом, если останемся живы.

– Чертобой, ответь базе! – совершенно некстати захрипела рация. – Чертобой – базе!

Некогда. Отвечать некогда – еще не меньше десятка лезут прямо в лоб. Дуплет. Переломить. Зарядить. Дуплет… Гильзы на хрен… Переломить. Зарядить. Дуплет… На спину падает что-то тяжелое, и тут же резкий удар по бронежилету. Андрей зло скалится, смахивая с приклада красно-серое месиво. Переломить. Зарядить…

Стрелять больше не в кого. События последних минут, сколько их там прошло, слились в одну, длинную-длинную, и выброшены из памяти. Только что был бой, и вдруг все кончилось. И даже кажется, что сквозь звон в ушах пробиваются переливы равнодушных ко всему жаворонков. Стою по колено в воде с переломленной двустволкой, Андрей на берегу бинтует себе кисть руки, затягивая узел зубами, а наши рыбаки, старшему из которых едва ли четырнадцать, деловито рассыпались по пляжу и рубят головы валяющимся тут и там тваренышам. Неплохо для детишек, чьи родители еще три года назад были убежденными вегетарианцами в экологическом поселении. Почти что толстовцами-непротивленцами.

Дочь с «Сайгой» в руках страхует товарищей и посматривает краем глаза с опаской. Нет, сегодня тебя не за что ругать. Мы – победители!

– Чертобой, ответь базе!

Да заткнется эта рация когда-нибудь? Андрей протягивает «Моторолу» и дипломатично отворачивается. Глубокий вдох и медленный выдох сквозь стиснутые зубы. Я спокоен. Я, блядь, трындец как спокоен! Рука сама тянется к карману в поисках сигареты. Но там пусто, давно уже пусто. Иммунитет к яду тваренышей дает неожиданный эффект – стоит закурить, и отек легких гарантирует смерть от удушья. И не помогает ничего, проверено, к сожалению, на практике. И к счастью, что не на собственной.

– Да, Валера, слушаю.

– Михалыч. Что там? – Голос Сотского взволнован и прерывист. – Почему не отвечал? Со стороны озера стрельба…

– Мы уже здесь, – перебил я председателя. – Наши все целы, высылай подмогу.

– Уже. Семь человек на «уазике» выехали только что.

– Валера, ты… – Захлестнувшая злость мешала говорить. – Да они сейчас за собой…

– Михалыч, я… – начал оправдываться Сотский.

– Погоди. Добро, пусть едут – ребят с ними отправлю.

– А вы?

– Заберем патроны – и дальше. Мысль одну проверю. – Я отключился и прикрикнул на подошедших поближе рыбаков: – Чего уши греете? А ну марш за сетками!