Оксана Сальникова - Каникулы в параллельной галактике

– Ешь, угощайся. Такой у вас нет. Да… телескоп я починил, забери.

Я так и подпрыгнул. На полке, куда указал дед, лежал футляр. Никакой трещины на нем уже не было, только еле заметная светлая линия. Футляр с готовностью распахнулся и похвалился отремонтированным телескопом. Если бы я не знал, где были поломки, то не нашел бы следов ремонта.

– Спасибо, дед. Классная работа! Не ожидал, что так получится.

– Ты вот что, матери сообщи, что добрался. На станции телефон ловит. Сгоняйте туда сегодня же с Сашкой.

– Хорошо. Дед, а что это за коллекция под стеклом на чердаке?

– Так… из прошлой жизни. А что, интересно? Долго собирал. Люблю, знаешь, всякие необычные штуки. Друзья помогли… Когда такое в руках держишь, как будто на машине времени в прошлое отправляешься.

– Согласен. А ты в молодости кем был? Смотрю, у тебя космокарты висят. Или это от отца осталось?

– Много будешь знать, Сашка, скоро состаришься. Давай, дуй на станцию.

Я умылся на скорую руку и помчался к забору, свиснуть Саньку. На мой зов откликнулась его мать:

– Чего балаганишь? Нет его. Коров в поле пасёт.

Я повесил голову: одному тащиться так далеко – не фонтан. Я взял дедов велосипед и поплелся к калитке. Барин весело помахал мне хвостом на прощанье.

Дорога до парома была под гору и я разогнался не на шутку. Жаркий ветер трепал футболку и раззадоривал меня:

– А ну, надбавь! Слабо? А через кочку?!

Я еле сумел затормозить у воды, мириады теплых брызг осыпали меня с ног до головы. Я огляделся, паром стоял у того берега. Причал был пуст, только одно белое платье в голубой горох металось то по берегу, то по парому. Я догадался, что женщина не может разбудить глухого деда и оглушительно свистнул два раза. Шуба, похоже, зашевелилась, потому что платье радостно подпрыгнуло и помахало мне чем-то вроде платка. Я и сам был рад. А то, как мне было бы перебраться?!

Паром никуда не спешил, он с ленивым наслаждением скользил по речной глади и считал пролетавшие облака. Я уже и посидел, и полежал, и погрыз травинку, когда он, наконец, причалил. С парома сошла девочка лет 13, в том самом белом платье в голубой горох.

– Привет, свистун, спасибо, что спас. Не то бы, до вечера там прокуковала.

Я потупился и смог лишь что-то буркнуть в ответ. Вообще я с девчонками, если честно, разговаривать не умею. Язык почему-то немеет, и я забываю все слова. Я, молча, прошел с велосипедом на паром и всё смотрел на неё. Пока старик отвязывал веревку, девчонка осведомилась:

– А ты не тот Сашка, который к деду Терентию вчера приехал?

Я мотнул головой.

– А я Олеся. А ты на станцию?

Я опять кивнул.

– Немой ты, что ли?! Или серьезный через чур? Ладно, свистун, пока. С велосипеда, гляди, не падай.

Олеся повернулась и весело побежала в деревню, только русая коса, как змея металась по ее спине.

Как я переправился через реку – не помню, и половину дороги – тоже. И если бы не происшествие, я бы так, в полусне, доехал бы до станции. За очередным поворотом из леса вышла компания ребят. По их лицам, я понял, что хорошего ждать не приходится.

– Ты кто такой? – спросил самый старший из них. – Чего тут по нашей дороге шляешься?

Малой пацан, с удочкой в руках, что-то быстро зашептал ему на ухо.

– А-а, так ты городской! Чё те в городе-то своем не сиделось? Приехал нам тут всем нос утереть – мол, вот я, какой умный! Так что ли?! Слезай с «велика», дальше пешком пойдешь.

Я судорожно вцепился в руль и понял, что передо мной компания Гошки Пьяного, про которую мне Сашка рассказывал. Фамилия у этого Гошки – Пьяных, вот и кличку такую получил. Колотят всех деревенских пацанов, кто не из их шайки, да и девчонкам достается. Одно слово – попал. И тут я вспомнил, что на ключах, от городской квартиры, у меня висит брелок с электрошокером от собак. Уже пять лет в нашем городе никто не занимается бродячими собаками, и их стаи разрослись до неслыханных размеров. Вот и обороняется: кто как может.

– Не подходи близко, я владею джиу-джицу! – предупредил я, нашарив ключи в кармане.

– Чего-чего? А ну, повтори! Бросать «лайбу», я сказал!

Он подскочил и с разворота ударил меня в плечо. Я удержался и ожег его шокером.

– Ёлки-палки! А-а-а! Собака! Ты, что же это вытворяешь?!

Гошка крутился волчком в дорожной пыли, а компания стояла, разинув рты. Такого еще не бывало, чтобы их командира побили! Я же воспользовался временным замешательством – сел на велосипед и дал дёру. Счастливый исход так меня воодушевил, что я крикнул на прощанье: