Алекс Каменев - Макс Вольф. Офицер

— И поэтому вы остановились, чтобы подзарядиться, накопить достаточно энергии, чтобы потом исчезнуть, мгновенно оказавшись за сотни световых лет отсюда, — сказал я, легко догадавшись о дальнейшем ответе.

Вот из-за чего гады не свалили сразу же. Ждут, когда генераторы будут готовы. А мы гадали, чего это они не смылись сразу после атаки.

— Совершенно верно. А после, вы проникли на борт.

Древнее создание снова начало медленно нарезать вокруг меня круги на расстоянии пары метров.

— Вот только я не совсем понимаю причин ваших действий. Неужели вы думали, что сможете захватить Приют, кучкой солдат, наряженных в эти ваши нелепые железные штуковины? — спросил он.

Его голос все также оставался спокойным и равномерным, слегка отстраненным, словно разговор шел о каких-то посторонних вещах.

— Или может, вы планировали пронести внутрь множество мощных взрывных устройств, попытавшись разрушить Убежище изнутри?

Метаморф остановился, прямо напротив меня.

— Вы и впрямь надеялись активировать «кварковые боеголовки»? Мы засекли излучение от зарядов почти сразу, как солдаты проникли на борт. И отслеживали их перемещения до момента начала эвакуации. Прямо сейчас, все контейнеры заливаются специальным составом и выбрасываются наружу. Они превратились в обычные болванки, не представляющие никакой опасности.

Я напрягся, показывая высшую степень разочарования. Хотя на самом деле эмоции были не так уж сильны.

План не сработал. Ну что же, бывает.

— Сначала я хотел просто побеседовать с вами, а затем вышвырнуть вслед за ними…

Договорить я ему не дал. Резким мысленным усилием запустилось ядро Таасит и вслед за этим из моих рук вырвались темные плети пепельного дыма, ударившие метаморфа прямо в грудь.

Силы энтропийной энергии начали пожирать тело древнего создания, развоплощая его на субатомном уровне.

Три удара сердца и от стоящего длинноухого почти ничего не осталось. Живая плоть обращалась в невесомую пыль, медленно

оседая на пол зала.

Осталось совсем немного, чтобы окончательно покончить с ним, вот только в какой-то момент, псионическая сила вдруг исчезла, оставив меня стоять как дурака с пустыми поднятыми руками.

За несколько мгновений организм главного метаморфа регенерировал полностью, восстановив фигуру в голубой накидке.

— Неплохая попытка, — сказал он, невозмутимо поправляя длинные волосы. — Глупая и вполне ожидаемая, но все равно — неплохая. Очень быстрая скорость формирования кестаров и довольно неплохой уровень управления. Мне понравилось. Правда.

Вместо того, чтобы начать орать взбешенным носорогом, я холодно ответил точно таким же тоном:

— Благодарю. Искренне жалею, что не получилось. Думаю, зрелище вашей смерти мне бы доставило подлинное удовольствием.

— Не сегодня, — вежливо ответил Древний. — А вообще, меня немного удивляет ваша отношение ко мне. Где благодарность за сеграст? Благодаря ему каанр не убил вас, и вы частично обрели наши способности. Согласитесь, это по меньшей мере, не вежливо с вашей стороны. К тому же, кем бы вы остались без нашего генома, Макс?

— Человеком. Это не так уж и плохо.

— Полагаете?

Метаморф окинул меня скептичным взглядом. Снова замер на месте, оценивающе разглядывая с ног до головы.

Внезапно меня ударило острой болью откуда-то снизу. Потом еще и еще. Как будто я случайно наступил на оголенный провод в тысячи вольт.

Не удержавшись, колени подогнулись, обрушив меня вниз.

— А что если мы заберем обратно дары? Вижу, от сеграста вы уже успели избавиться сами. Но каанр и ядро Таасит вполне можно забрать обратно. И кем в кого ты превратишься после этого, человек? В жалкое подобие разумного существа? Беспомощного, хрупкого, не способного ни на что, кроме сеять вокруг себя хаос и разрушения. Разве это нужно галактике?

Воздействие не прекращалась, организм содрогался, волны боли, растекались по всему телу, достигая каждой клеточки с нервными окончаниями.

Преодолев себя и затуманенное сознание, я с трудом приподнялся и тяжело выговорил:

— Да, ты прав. Мы любим хаос. И обожаем разрушения…

Немыслимым образом собрав все силы в кулак, я бросился вперед, опрокинув Древнего на землю.

И с диким ревом взбесившегося хищника вцепился ему в шею, вырывая зубами здоровенные ломти живого мяса, терзая и не давая опомниться.

Сев верхом и проведя языком по окровавленным губам, я удовлетворительно улыбнулся.