Светлана Липницкая - Инверсия за тридевять парсеков

Подробности нашего сотрудничества с полицией широкой огласке не предавались, но пресса и сама смекнула, что тема про «врушку Сашу» продается немногим хуже сказки о терральтере. Меня заклеймили выдумщицей и принялись саркастично восхищаться буйству земной фантазии. Но хуже всего было то, что меня, а со мной и всех друзей, отстранили от участия в расследовании. Никого из нас больше не вызывали для дачи показаний, а от попыток самостоятельно что-то выяснить отделывались дежурными фразами.

Так из жертвы, пережившей встречу с опаснейшим психопатом и рассказавшей об этом миру, я превратилась во всеобщее посмешище.

Последней надеждой оставалась «Армада», на месте крушения которой все еще работало следствие. Уж это я точно не выдумала! Сам Леотимир открыто объявил, что крейсер уничтожен по его приказу, и назвал повод для такого решения – не только межгалактическому совету, но и флиберийскому. К счастью, месть за брата действительно считалась на Флиберии уважительной причиной для расстрела вражеского крейсера, так что наш капитан отделался выговором за «несогласованные действия».

«Сайджу» и «Шарентум» заявили, что просто летели мимо и немного подсобили «Фибрре», которую обижали пираты. Учитывая, что один из них был частным судном, а второй – личной яхтой принцессы Цер-Теи, ни о каких утвержденных маршрутах там не было и речи. О доказательствах сговора, соответственно, тоже.

В общем, до суда так и не дошло. МИК поступила подло, но разумно, разыграв добренькую перед сверхразвитыми планетами. Я хорошо запомнила потного юриста, представлявшего Корпорацию, который потом выступал перед журналистами и картинно разводил руками: было бы из-за чего поднимать шум! Придумали злодея какого-то, терральтер приплели! Будто обычного похищения для прецедента мало. Да расширим мы эту страховку и даже землянке вашей ее дадим, МИК не разорится! Вот как мы о своих сотрудниках печемся, на руках их практически носим, а им лишь бы нас оболгать!

В тот же день на мой счет упала сумма, которой, по моему скромному мнению, моя жизнь не стоила. Зато «Сайджу» отказали в бесплатном ремонте, так что моя «страховка» в итоге к ним и ушла.

Мы выиграли и одновременно проиграли. Спустя три недели простоя, «Фибрру» наконец допустили к следующей миссии. Вернулась работа, звери, нескончаемый поток заданий. Рутина вывела нас из-под прицелов камер: не гоняться же за нами по всему космосу! СМИ переключились на «Армаду», оцепленную галаполицей на световой час окрест. Просочиться туда и заснять хоть что-то удавалось редко, и новая информация обсасывалась в эфире до поступления следующей. Я маниакально следила за новостями, но, как и все, слышала только «не найден», «не подтверждено», «не доказано».

Так минул еще месяц, впереди замаячила стоянка на Линат и сопутствующие ей хлопоты. Нужно было составлять списки животных и завершенных исследований, готовить их к отправке на планету, обустраивать клетки для новых постояльцев, все проверять, за всем следить. В этой суете мне было стало не до пирата, но неожиданный вызов к конфликтологам снова все разбередил.

Очевидно, МИК выждала, пока страсти поутихнут, и под благовидным предлогом решила от меня избавиться. Одна из главных задач конфликтолога – выявлять у членов экипажа сдвиги по фазе. А если меня признают психически нездоровой, то отстранят от работы, и тогда «Фибрра» вынуждена будет улететь без меня. Все решится уже сегодня и будет зависеть лишь от того, попадется ли мне честный конфликтолог… или МИК об этом уже позаботилась.

– Тебе не кажется, что я имею право немного нервничать? – устало отгавкнулась я. – Меня вот-вот запрут в психушку за попытку предупредить всех о чертовом суперзлодее!

У Рима под кожей побелели жилки: еще чуть-чуть, и экзоскелет заработает в полную силу, насильно заталкивая этот жар вглубь тела. Флиберийцы при этом ощущают "иголочки" по всему телу и страшно это не любят.

– Туда тебе и дорога! – в сердцах рявкнул он. – Его ищут, пойми ты наконец, и ты ничем больше не поможешь! Так убери из головы эту дурь!

– Они останки ищут! Максимум – рядового бандита!

– Он и есть рядовой бандит, Саша!

– Перестань жечь мой отдел!

Рим спохватился, убавил жар и, от греха подальше спрыгнув со стола, направился ко мне. Поджечь не поджег – на флиберийском корабле вообще мало что способно гореть, но это не мешало пластику неэстетично желтеть и даже местами плавиться. Лишившись эксплуататора, стол начал восстанавливаться, быстро наращивая белые волокна: словно крохотный паучок прял паутину, бегая над пятнами туда-сюда.