Там на дне, во мраке контейнера, четырьмя метрами ниже уровня пола, проснулось существо и подняло на посетителей свои заспанные зелёные глаза, потом, словно придя в себя, с тихим писком забилось в угол.
– Вы её усыпили? – раздражённо пророкотал командующий.
– Ну что вы? Нет, конечно. Как вы и приказывали, мы не давали ей никаких препаратов. Хотя, на мой взгляд, следовало бы. У неё ярко выраженный посттравматический синдром. Может быть, я нарушу субординацию, но я должен сказать, что ей здесь не место. Да и никакому человеку здесь не место. Её срочно нужно передать медикам.
– Маленький человек. – словно не обращая внимания на слова Хаджиме, начал Рэкс. – Одна, запертая в темноте. Ты чувствовала их присутствие? Всех этих монстров. Верно? Стыла ли у тебя кровь в жилах от их неутолимой жажды?
– Она не могла их чувствовать. – перебил командующего Хаджиме. – Контейнеры не проницаемы для любого излучения. Все это место создано с одной единственной целью – полностью запечатать каждого нашего постояльца, изолировать от всего.
– Если это невозможно, то почему вы, людишки, дрожите каждый раз ещё до того, как я окажусь у вас на борту? Все, кроме неё. И она всё чувствует, а если нет, то мне нужно, чтобы почувствовала!
– Признаюсь, я думал вы упрятали её сюда, чтобы заглушить регистратор… Хотя для вас его проще, наверно, было бы просто отключить.
– Регистратор должен быть включён. Я хочу, чтобы данные о том, как она восприняла это место, оказались в Трипуре.
– Неужели вам её не жалко?
– С чего мне её жалеть? Сейчас её положение ничто в сравнение с испытаниями для воинов моего народа. Посмотрите на неё, она на своём месте. Похожа на каждого запертого здесь, хоть ещё и не поняла этого. Невинный зверёк в клетке, виноватый лишь в том, что его естественная природа, его дар нести зерна смерти. Сколько ты тогда убила матапонихо? Десятки? Сотни? Её проблема не в пережитом стрессе, а в том, что она не может принять себя.
– А вы не боитесь, что она может обезуметь от такого подхода?
– Посмотрите на моё плече, – кивнул Рэкс на нашивку в виде кроваво-красного затмения. – Устранение безумцев – это наш профиль. Верно, ОКонр?
Вместо ответа, сидевшая на дне тёмного контейнера, юная девушка тихо заплакала и опустила лицо в ладони.
– А теперь серьёзно. – пророкотал Рэкс, не сводя своих тлеющих глаз с девушки. – Космос велик и заполнен тварями, куда страшнее тех, что собраны здесь. И чаще всего самые страшные твари разумны. Что такое флот черных кораблей в сравнении с эти огромным миром? Пылинка, стоящая на пути бесконечного, постоянно нарастающего хаоса. Да, цели группы зачистки не так благородны, как у панголина. Мы не спасаем людей, не используем науку для решения кризисов, мы не работаем стражами, и, конечно, наши методы не так изящны, как у разведки флота. Пойми, группы зачистки – это даже не скальпель, не игла, а тоненькое, ничтожное жало, преисполненное праведной ярости и священного гнева. Не самая чистая работа, но и её нужно делать. И сомнениям здесь не место. Или?
– Запрете меня здесь навечно? – Всхлипнула девушка.
– О, нет. Гораздо хуже. Доставлю тебя в любой из миров, на твой выбор, и оставлю в покое. Но только я хочу, чтобы ты знала, там у тебя уже не будет возможности преодолеть себя, и ты останешься один на один со своими страхами и кошмарами, преисполненная сожаления, вспоминая день за днём о том, что тебя сломало. Или… Я укажу тебе путь и щедро осыплю его испытаниями. Обещаю. На этом пути ты узнаешь, кто ты и чего стоишь.
– Освободить её? – поинтересовался Хаджиме.
– Нет. Дай ей денёк подумать, а потом, как я и сказал либо отправь её в любой из миров – на выбор, либо верни её в Железную Трипуру к отряду, – ответил Рэкс и направился обратно к лифту.
– Прошу меня ещё раз простить. – еле поспевая за командующим, извинился профессор. – Но я в первый раз вижу такое отношение командующего к простому офицеру. Я считаю себя далеко не глупым человеком, но даже мне ваши мотивы и действия по отношению к этой девушки непонятны.
– Все просто, – снова устрашающе улыбнулся двойной челюстью Рэкс, – это всё Натэль.
– Командующий разведкой?
– У нас с ней что-то вроде негласного спора. Мне кажется, она увидела какой-то потенциал в этой молодой человеческой женщине и уверена, что я его загублю. Не смогу сделать из неё выдающегося офицера. А я ненавижу, когда она уверена, что справиться лучше, чем я.
– А я, несмотря на все ваши жёсткие методы, во время вашей речи уже было подумал, что вы все же испытываете какую-то симпатию к этой девушке.
Читать дальше