Анна Вик - Легенда Провидца

– Я не хочу, чтобы ты умирала, – сказал Дэн совсем по-детски и почувствовал, как по щекам начали катиться слезы. Он начал утирать их рукавом своей кофты. – Прости, прости меня…

– За что? – снова улыбнулась она. – То, что ты плачешь сейчас – совершенно нормально. Не скрою, это скорее даже приятно. Потому что это значит, что я дорога тебе, а ты тоже всегда был дорог мне, Дэнни. Я люблю тебя.

Слышать такие слова от Кэтрин было, наверное, сравнимо для него с получением мирового признания: она не была одной из тех людей, кто постоянно ими разбрасывается.

– И я тебя, – от изумления он даже перестал плакать.

Она раскрыла ладонь своей веснушчатой руки, и Дэн вложил в нее свою. Так они просидели еще несколько минут, без слов, потому что ни один из них не хотел нарушать ареол этого молчания, ибо именно оно говорило о важности того дня. Ведь когда в нашей жизни происходит что-то значимое, то на какое-то время нам необходима эта тишина, не правда ли? Мгновения для того, чтобы нас захватили нужные мысли или эмоции.

Будь то первый поход в школу, первый поцелуй, выпускной, свадьба, чье-то рождение или смерть – в эти дни случаются некие безмолвные секунды, в которые, кажется, время перестает существовать и Вы, будучи честным с самими собой, по-настоящему живете.

– Мне правда жаль, Дэнни – в глазах Кэтрин он прочитал скорбь. – Что я не уберегла твою мать. Мою Диану, мою девочку… Она была еще слишком мала, для того, чтобы жить самостоятельно. Но я отпустила, я позволила… И ты лишился материнской ласки из-за этого. Прости меня.

Уже много раз они обсуждали эту тему, и Дэн на этот раз сказал то же самое, что и говорил всегда:

– Сама говорила мне, что иногда мы бессильны перед судьбой. И этот случай – именно из таких. Так что не кори себя. Ты любила ее всем сердцем, а мне любви дала столько, сколько хватило бы и на десятерых таких же бездельников, как я.

В ответ он встретил благодарный взгляд:

– Спасибо. Я знаю, что повторяюсь уже в сотый раз, но все равно, спасибо. В эти минуты мне особенно важно было это услышать. Ты всегда значил для меня многое, Дэнни. И сейчас значишь. Ты – большой молодец. Теперь тебе нужно стать еще сильнее, нужно научиться выживать и выбирать свой путь. И ты с этим справишься, я знаю.

Вот это и были последние слова Кэтрин Элиенс. Все, что было после них, смешалось в голове Дэна и всплывало в памяти какими-то урывками. Предсмертные мучения Кэтрин, похороны, опустевший дом, первая неделя после кончины бабушки, которая прошла для него словно в каком-то тумане, и ярким белым пятном в этом вихре воспоминаний вертелась белоснежная бумага с ярко-черным, свеженапечатанным текстом на ней – свидетельство о смерти….

Ее больше не было, но иногда, по утрам, ему наивно думалось, что вот-вот она покажется в дверном проеме его комнаты, позовет завтракать и пить кофе. Его Кэтрин варила каждое утро сама, не признавала кофемашин, хотя у нее и было достаточно средств, чтобы купить себе одну (в N она получала намного больше, так как местная школа дополнительно финансировалась владельцами домов загородного поселка Двадцатка, в котором проживала местная элита, лишенная, однако, частной школы для своих детей). Приятный запах этого бодрящего напитка вкупе с ароматом блинчиков или омлета, который получался у Кэтрин просто изумительно, распространялись по всему дому, так и призывая подняться с кровати и начать свой день как можно скорее.

Именно благодаря этому запаху, вернее, его отсутствию, каждый раз во время своих иллюзий Дэн мог возвращаться к реальности. И в ней он был теперь абсолютно одинок.

Бабушка завещала ему все, что у нее было – дом, накопления, некоторые семейные памятные вещи (то были фотографии, кое-что из оставленных ее дочерью, Дианой, вещей во время их последнего визита с мужем Грегом, а также книги и пара собственных рукописных рассказов Кэтрин, которые она написала еще в свои студенческие годы, однако так и не опубликовала). Сумма составляла ровно половину от необходимой для учебы в Академии Наук и Искусств Второго материка. За время работы в изрядно помотавшем ему нервы местечке «Deal with it!» Дэну удалось скопить еще четверть. Еще два года подобной работы здесь или три-четыре в L – и он смог бы достичь своей цели, если все-таки эта цель еще будет существовать.

В душе Дэн надеялся, что этот случай с Глебом Яковлевым окажется лишь очередным жизненным «пинком», не более того. Такие «подталкивания» всегда мотивировали его работать усерднее, при этом не втаптывая самого Дэна в грязь, оставляя лишь на самом нем несколько пятнышек, будто он всего лишь в лужицу наступил и только. Но если же эта ситуация окажется другой, если угроза действительно имеет место быть, то…