Тихон Тверез - Дочь пустоты

Стоящий на самом краю каменного уступа человек как раз и думал именно об этом. Маленький клочок древнего ландшафта родной планеты со всех сторон скрывался в тяжелом тумане, скрывающем пустоту беспредельности и только впереди, начиная от ног стоящего в старом и ветхом орбитальном комбезе, уходил вниз скальными обрывами на невообразимую глубину. Серые камни, насыщенные изгибами и причудливыми изломами, сочились иллюзорной влагой, искажали пространство теплыми воздушными испарениями. Цветились множеством оттенков, но совсем не отбрасывали теней, как будто источником света было само окружающее пространство, и только откуда-то снизу шел мощными приливами далекий красно-розовый свет. Там, в глубине, чуть скрытая живым туманом, казалось, клокочет и переливается огненными потоками магма, и, если напрячь воображение, можно было бы и услышать чудовищные по мощи звуки извержений.

Человек поднял руки, сдвинул назад полусферу шлема и действительно прислушался, по привычке освободив левое ухо от гривы длинных, когда-то белых от времени, а теперь почти прозрачных волос. Среди путаницы таких же прозрачно-матовых, перевитых с бородой усов мелькнула и замерла ожидающая улыбка. Блеснувшие неопределенного цвета быстрые глаза, казалось, пронзили пространство, взгляд из бессмысленно-глубокого стал цепким, настороженным, но уже через пару секунд глаза приняли обыденное, немного лукавое выражение. Посмотрев себе под ноги, где беззвучно «журчал» появляющийся из ниоткуда и обрывающийся в никуда, обтекающий одинокий кустик кедрового стланика веселенький ручеек, лицо старика осветилось поднимающейся из глубины существа искренней радостью. Радость разгоралась, глаза светились счастьем, человек задышал свободно и легко, казалось, даже иншмир вокруг завибрировал, отзываясь на столь мощный всплеск энергии.

Долго испытывать удовольствие от картинки Никола Иванович себе не позволил. Как только радость стала растворяться в окружающем тумане, старик провел рукой по ставшему сосредоточенным лицу, и, нашарив сзади подлокотник кресла, уселся. Вздохнув, посмотрел наверх, поерзал в своем странном, висящем в пространстве кресле с болтающимися снизу шлейфами и явно выдранной с «мясом» крепежной системой, и, наконец, устроившись, ухмыльнулся. Кедровый кустик у ног исчез, ручеек тоже, скала правда, осталась, но розовый свет снизу, съедаемый уплотнившимся туманом, уже не доходил до обиталища вынужденного виртуала. Вместо этого, туманный мирок вокруг стал чуть темнее, подернулся рябью, как будто иллюзорный воздух неожиданно загустел. На ментальном уровне – а другого и не было – чувствовалось, казалось, что приближается прилив, как будто чудовищные волны всех возможных спектров сейчас обрушатся, разворошат и уничтожат покой подскального мирка.

– Та-эк. И чего это тут у нас? Инфопоток или так, инфолужица? – старик и раньше, еще в реальном мире, любил одиночество и в одиночестве научился разговаривать сам с собой. Теперь же, переживая вынужденное затворничество энергоряда в одном из первых, выращенных человечеством кристаллов-накопителей, бессрочное, без возможности покинуть замкнутое пространство, где не было и не могло быть ничего другого, кроме самого себя, Никола Иванович разговор с самим собой считал естественным. Да и не было здесь ничего, кроме мыслей вслух или мыслей про себя, и причудливые временами картинки и состояния сутью не отличались друг от друга. – Ну?

Прилив исчез, едва ощутимые сейчас сложновоспринимаемые вибрации совсем прекратились, вокруг старика ничего не происходило, только туман стелился, накатывал волнами откуда-то сверху, обрывался в пропасть. Никола Иванович расслабился, потом попытался сосредоточиться, стерев с лица ладонями усталость, снова расслабился, но все было тщетно. Потом старик просто понял, что ему сегодня не хочется создавать привычную для работы обстановку, поэтому и на изменения настроиться не получается. Вздохнул.

«Что-то я часто вздыхаю» – подумал, с сожалением посмотрел вверх – сил на создание Солнца уже не оставалось.

«Надо хоть туман разогнать, что ли». Туман действительно начал развеиваться, горы разрастались в высоту и в стороны, пока не проглянула черная бесцветная пустота, не вызывающая никаких эмоций.

– Э-э-э, нет. Так не пойдет! – Туман у видимого предела сгустился, скрывая изнанку картинки. – Вот так! Устал чего-то я сегодня.

Здесь не было на самом деле ни вчера, ни сегодня, не было сна и яви, но старик все мерил привычными издавна категориями.