Ана Ховская - Дари Ласо

– Ну и как бы ты могла это сделать?– улыбнулась я.– Нам все равно нельзя рассматривать мужчин и разговаривать с ними.

– Поверь мне, есть масса способов привлечь к себе внимание. Ох, учить тебя и учить!– отмахнулась Лада.– Пойдем, нам выходить.

У колледжа нас встретила Лю Мин. Она ждала нас на скамье. На ее коленях стоял плотно набитый рюкзак.

– Привет Китаю!– жизнерадостно махнула рукой Лада и сразу кивнула на рюкзак.– Что там у тебя?

– Дари, Лада,– коротко поклонилась Лю Мин и приоткрыла рюкзак.– Вот… взяла сразу, пока не разобрали. А то после занятий по микробиологии космоса жуткий аппетит разыгрывается.

В рюкзаке лежали те самые любимые Ладой и Лю Мин булочки. Их хватило бы на пятерых.

– Ну вы и обжоры!– засмеялась я.

– Это не мы обжоры, это ты слишком тощая,– ущипнула Лада за ребра так, что я вскрикнула.

Лю Мин засмеялась, закрыла рюкзак и спросила:

– Мы так и не решили, что подарим твоему Пауло.

– Хватит его так называть!– прошептала я, округлив глаза и придвинувшись к подругам.

– Да ладно, никто не слышит,– закатила глаза Лада.– Предлагаю поехать после занятий на центральную площадь Кана. Там сегодня ярмарка.

– Отлично, но потом сразу по домам. Завтра сдавать органическую химию,– серьезно проговорила Лю Мин.– А то с вашими прогулками допоздна я не высыпаюсь, и все формулы в голове путаются.

– А у тебя путаются?– хихикая, пихнула меня плечом Лада.

Я задумалась: «А правда, путались ли у меня когда-нибудь формулы в голове? Не припомню ни одного случая, как начала учиться в колледже».

– У тебя какая-то неправильная голова, раз там все путается,– серьезным тоном поставила я диагноз Лю Мин.

Лада согнулась от хохота. Так, весело подшучивая над подругой, мы поспешили в здание колледжа. А там разошлись каждый на свои занятия: Лада – на право хомони, мы с Лю Мин – на микробиологию космоса.

* * *

На ярмарке мы сильно задержались, споря о выборе подарка. Так и не придя к единому мнению, мы с Ладой проводили Лю Мин домой в противоположный от нас район, а сами решили пойти пешком через весь город и обсудить имеющиеся варианты.

Очень забавной показалась идея – подарить Пауло, увлеченному животным миром Тоули, муравейник. В том виде, в котором мы узрели всю жизнедеятельность розовых муравьев, он не годился, но если сделать высокий прозрачный контейнер, засыпать его разноцветным грунтом – станет настоящим предметом искусства. Чтобы подарок получился уникальным, я даже предложила скрестить розовых муравьев с черными (хоть это была и не совсем моя специфика, но при должном усердии можно было бы провернуть). Лада поддержала. Лю Мин мы написали об этом в чате, когда вернулись домой. А чтобы та не слишком сомневалась в эффектности задуманного, Лада просто поставила ее перед фактом в своей фирменной манере, не терпящей пререкания:

«Подарок определен. Заказ сделан. С тебя пятьдесят кредитов».

«Что стоит половины моих карманных?!»– возмутилась Лю Мин.

«Если уж Дари отдала свои карманные за фазис, тебе остается поверить, что подарок хорош! Учи свою органику»,– завершила чат Лада.

Я лишь посмеялась над коммуникатором и не стала вступать в дискуссию. На самом деле, Лю Мин с неприязнью относилась к насекомым, особенно к муравьям, с тех пор, как они покусали ее на лабораторном занятии. Она потом еще несколько дней ходила с опухшим пальцем и жалобно сдвигала бровки домиком, когда кто-то спрашивал ее о случившемся.

Сегодня Лю Мин больше не спорила. Пятьдесят кредитов для меня – это действительно много. Но не так, как приукрасила Лада. Однако для семей Хворостовых и Гао вполне приемлемая сумма. Просто Лю Мин была еще и крайне бережлива.

* * *

В течение семи дней до следующего третьего выходного в учебном фазисе мы с Ладой тщательно скрывали от Лю Мин выбранный подарок. Лада нашла среди многочисленных знакомых родителей человека, кто сделает контейнер нужных размеров. Я – где взять грунт, пригодный для этой разновидности муравьев. На прошлый день рождения Пауло мы едва успели к сроку. В этот раз все решили гораздо раньше, и я расслабилась и, наконец, посвятила время тоулийскому наречию. Так не хотелось за него браться. Это мертвый язык. Его и сами тоулийцы не используют, разве что на культурных мероприятиях.

За эти семь дней я успешно сдала тоулийскую историю и чуть хуже – историю хомони. Трудно изучать что-то абстрактное, анализировать то, с чем никогда не сталкивался, и рассуждать об этом. Мне всегда казалось, что в официальной истории о них многое недосказано. Хомони всегда были для меня загадкой. А Тоули – всегда на глазах. Вот она – родная земля, замечательный город.