Ана Гратесс - Высота Стекла

– Просто мечта, Мясо всего Павильона, какой ВИД! – Огуречные тела Фери и Титана в возбуждении перекатывались от ощущения близкой развязки.

Молчавшая Ариадна в ожидании топталась на месте, всем корпусом примкнув к стеклянным стенам.

«Перекрасить бы вас в звездчатых детей, стали бы, глядишь, поумнее!» – уже чуть тише, но с той же мощью небесный глас прогремел над Башней из стекла. Потемневшие тучи стали собираться вокруг Высоты, намереваясь вкруговую обступить разгневавшие их структуры.

– Мясо… Гроза вознамерилась нас окружить! – Ариадна от испуга разлилась розовой жижей, отчего весь пол превратился в подобие растаявшего клубничного озерца.

Хранитель Титан с глубоким неодобрением во всем его виде показал кулак небесам, как бы угрожая тем расправой, а девушке, разлившейся испугом, сказал:

– Спокойно, Ари, высшие сферы Стекла всегда славились собственной неприступностью. Думаю, этот набег не станет помехой Высоте. – Вмиг подобревший парень подмигнул ей.

Грозовые кручи делались все мрачнее; страшная угроза нависала теперь над хранителями. Небеса сгущались подобно старым тряпкам, плотным кольцом обвивая прозрачный хром высокой Башни.

«Дети лживого Голоса, сейчас мои тела зачнут творение гениального искусства, а именно: так же возьмут часть от вас, как и вы в очередной раз осмелились отщипнуть от их громады! В нашем арсенале холсты из мелкодисперсной, поддернутой животворной синевой ткани, а краски, струящиеся природной красотой, преисполнены вдохновляющей яркости. А посему вам, наглым детям вездесущего Стекла надлежит изнывать от гнета скорого поражения. Трепещите!»

Небо трепетало от гнева. Материи все больше нагнетались, наполняясь решимостью. Хранители ожидали мощного потока ливневых вод, которые попытаются смыть их тела, казавшиеся сущей малостью на фоне громоздящихся воздушных вертунов.

Послышались короткие смешки, которые с каждой секундой все набирали силу и скорость. Сперва означился глубокий вдох, а на выдохе мощные порывы таинственного звучания стали сотрясать металлические башенные перекрытия. Грозовые кручи опешили, растерялись, приняли изумленный вид. Они спрашивали себя: «Где же это было видано, чтобы мои мрачные и грозные, скрежещущие сущности придавали железистым раскатам смеха Значение? Нужно ретироваться, чтобы обдумать произошедшее!»

Хранители, не в силах стоять на отказавших ногах, повалились на полы стекла. Хватались за животы и от усталости не могли пошевелить ни ногой, ни рукой.

Гроза в предупреждающем тоне возвестила четверку:

«Шуточные действа должны упраздниться! А вы, несносные глупцы, поплатитесь куда большей потерей, чем мои структуры. Мы заставим вас смотреть на наши искусные, творческие вращения, и оно вас покорит! Сердце долой – время вспять!» На этих словах клубы гневных облаков унеслись в известном им направлении, оставляя Высоту в звенящей хрустальной недосказанности.

Присутствие Грозы во мгновение ока рассосалось на невесомых высях, снова открывая взору приятную и умиротворяющую голубоватую лазурь. Высота Стекла снова прорезала привычную чистоту утихшего неба. Угроза миновала.

Первым подал голос запыхавшийся Фери:

– Это была отличная идея, друзья, – обращался он ко всем присутствующим, – прогнуть раскатами смеха грозные облака свирепого, творческого вихря!

– Знали бы мы раньше подобный эффект, то заранее бы установили усилители в стратегических местах, а те, в свою очередь, собственными мощностями распространили бы по городу Мяса наше смехотворное настроение! – сказала Ариадна и постучала кулаком по стеклу, на котором лежала. После небольшой паузы, в некоторой задумчивости она заключила, – внутри черепной коробки нашей Башни стало будто бы свободнее, чем раньше. Если хотите, можете сами в том удостовериться.

Остальные также принялись стучать по стеклу, внимательно прислушиваясь, а после сего действия все согласно закивали, соглашаясь с хранительницей.

Смех имел одно целебное свойство – очищать хрупкие ткани психического органа, унося в утиль отработанный материал «разумных» сполохов мыслей, ставших обыкновенным мусором. Электрические сигналы, пронизывающие стеклянный мозг, с приходом «смешного присутствия» мощными импульсными всплесками выталкивали все «лишнее»; а вместе с тем уносились в небытие и некоторые страшащие элементы из внешнего окружения. Вообще, смех всегда имел особый успех в дружественных кругах, разряжая сгущенный дух обстановки элементом расслабленности, а теперь вот выяснилось, что он возымел своей простой формой еще одну полезность.