Андрей Мансуров - Капризная с-сука!..

– Хм-м… Согласен. Приношу извинения. Это… От нервов.

– Верю. Потому что мы все на взводе. Но картина… Удручает.

– Вот именно. Потому что все мы понимаем, что такой удар он при всём желании не мог нанести себе сам. Следовательно…

– Следовательно здесь имела место некая конфронтация. А говоря проще – гражданская война. Думаю, мы найдём ещё трупы. Капрал Ходжес. Подключайте аккумулятор к местной резервной сети. Пусть заработает хотя бы аварийное освещение.

– Есть, сэр.

Трупы нашлись.

Собственно, их и искать особо не пришлось: некоторые коридоры ближе к центру управления были буквально завалены скелетами в истлевшей одежде. В тускло-красном свете аварийного потолочного освещения все тени казались словно чёрно-кровавыми, и зловещая тишина больно давила на уши и нервы. Иногда даже казалось, что трупы шевелятся, хотя первый помощник отлично понимал, что это просто тени от движения налобных прожекторов его подчинённых. Мрачной атмосферы не могли рассеять ни преувеличенно бодрые команды старпома, кому какой коридор осматривать, ни комментарии доктора:

– А у этого – рана в височной области черепа. Сквозная. Следовательно, тоже – никаких «естественных» причин.

Определить, от чего умерло большинство пострадавших, проблемы как правило не представляло: у кого-то огромная дыра в одежде указывала на лом или остриё багра, зачастую валявшихся тут же, у кого-то череп оказывался расколот – наверняка тем же топором. Ещё кто-то буквально плавал в лужах крови, сейчас, разумеется, высохшей, и превратившейся в отвратительно шелушащееся чёрное пятно на полу. У некоторых трупов из спины, или груди торчало что-то вроде рукояток от кухонных ножей. Из чего нетрудно было сделать вывод, что всё огнестрельное оружие кто-то предусмотрительно запер. Или ликвидировал. Впрочем, первый помощник мысленно сам себя поправил: не имелось на Станции никакого огнестрельного оружия! К моменту её открытия никто уже не верил в нападение «агрессивно настроенных» пришельцев. Или террористов.

Поскольку последние ещё не вышли в космос…

Доктор Людвиг подвёл мрачный итог:

– Лично у меня не осталось сомнений. Никаких «внешних» врагов. То есть – «зелёных человечков». Никаких болезней. Никакой смерти от старости или голода, или отсутствия воздуха из-за разгерметизации… Они перебили себя сами. Вон: в руках вон того и вон того до сих пор зажаты кухонные ножи, а под вон тем трупом – ломик с пожарного щита. А вон и кирка. Всё верно, сэр. Гражданская война.

– Интересно, почему они не пользовались лазерами, ракетницами, и гарпунами.

– А очень просто. Не хотели повреждать стены и двери, и нарушать таким образом герметичности Станции. – это высказался второй учёный, доктор Йошидо.

– Но… с чего бы это им так заботиться о герметичности Станции, если они всё равно перебили друг друга?

– Не знаю, сэр. Но могу догадаться. Наверняка так происходило оттого, что что-то… А вернее – кого-то они хотели сохранить во что бы то ни стало.

Несмотря даже на «гражданскую войну»!

– Но… Кого?

– Вероятней всего ответ на этот вопрос мы получим на пятом, самом нижнем этаже Станции. Где самые «надёжно» защищённые помещения. Да и Командный Центр располагался именно там.

Ответ на предположение доктора Йошидо и правда нашёлся именно в Командном Центре.

Прямо посередине обширного, хоть и несколько низковатого помещения, по периметру сплошь заставленному шкафами с документами, приборами, и компьютерным оборудованием, высился огромный ящик. Монументальный. Со всех сторон опутанный шлангами, проводами, и обвешанный приборами.

Саркофаг.

Две жёлтых лампочки на его передней панели до сих пор тускло светились, и от металлической коробки полтора на полтора на три метра исходило слабое гудение. Правда, ощутить это удалось лишь тогда, когда Гопкинс коснулся объекта рукой в перчатке: в ушах возник тихий равномерный гул. Первый помощник скомандовал:

– Доктор. Похоже, вы не ошиблись. Кого-то они тут сохранить пытались. И поскольку то, что имеется внутри – наверняка по вашей части, прошу вас.

Но Йошидо и сам уже заставил себя преодолеть странную скованность, и подойти поближе к агрегату. Счистить слой неизменной пыли с передней части иллюминатора на его верхней стороне. И заглянуть в расчищенное окошко.

Чтоб ответить, ему пришлось сглотнуть, и даже прочистить горло:

– Гхм-гм… Тэкс. Поистине, чудесная находка. Имеем одного погружённого в гиперсон пациента, сэр. Предположительно вполне живого. Данные приборов, – он поспешил повторно взглянуть на блёкло-зелёные цифры, выведенные проектором прямо на стекло иллюминатора, – говорят о… Нормальном состоянии.