Роман Искаев - Соединители [litres самиздат]

Поиски продолжались по всем этажам ТРИЗа. Пока же был разум соединителей.

Едва ли дома, встречающиеся на первом отрезке пути или исполинские кедры, обступившие дорогу с двух сторон, задержались в памяти у Влада. Он давно заметил, что что-то изменилось. Изменилось в нём. Он утратил что-то такое внутри себя, что заставляло раньше останавливаться и всматриваться вдаль перед собой: отсыревший скворечник на дереве, рваное облако в небе, отражение строительного крана в мокрой поверхности плитки, берёзу и ясень, невесть как растущие рядом в окружении метровой травы, на старые рельсы уже не используемые много десятилетней, но не разобранные и ввалившиеся в землю: ещё несколько лет и их не будет видно. Раньше всё это было не лишённым смысла, имело наполнение, обладало почерком, складывалось в историю. Теперь же, оставив прежней форму, неизменным наполнение, всё это перестало достигать Влада. Будто сменились импульсы чувств. У него.

Влад утратил восприятие красоты земной, человеческой природы. Он мог её анализировать, делать выводы о том, насколько она сложна, всё ещё, наверное, чувствовал нежность к ней, но не смог бы вывести разницу между кедром и океаном. Это стало так же бессмысленно, как сравнивать холодное с твёрдым, или острое с большим.

Сбавив скорость до шестидесяти, Нива проплыла открывшиеся ворота и начал взлетать на подъём. Центр располагался на высоте в шестьсот метров. Ещё спустя пять минут едва слышимый шелест водородного двигателя затих. Нива застыла ровно над металлической площадкой перед входом в Центр.

Никто не встречал Влада, поэтому он ещё несколько минут сидел внутри, не замечая, что уже прибыл на место. Мысли его были не здесь, но и не далеко во Вселенной. Всего лишь в прошлом вечере. Влад ещё не осознал это, но те несколько часов стали для него той аномалией, которая ещё раз отклонила луч его жизни.

– Эй! – кто-то окликнул Влада; как и вчера он вздрогнул.

«Эй! Постой! Я тут!»

«Привет» – беззвучно сказал Влад.

– Привет!

Дверь в Ниву оказалась распахнута, внутрь заглядывал довольный Сай Ю.

Но вот его лицо пропало: дверь закрылась, а потом открылась, Сай вновь появился, а затем дверь опять закрылась. Лицо Сай Ю, как и всегда, когда он пытался справиться с непроизвольными движениями, контролируемыми его синдромом, а не им сами, всё сильнее и сильнее склонялось к правому плечу.

– Сей-сей-ейчас, подожди, я тут зан-н-н-нят, скоро освобожусь.

Влад широко улыбнулся. Он соскучился по Саю. По своему другу, партнёру. Отряд разбивают на пары и он был в паре с Саем. Три года они исследовали Космос, искали образцы, учились доставлять их на Землю. Вначале крохи, но потом большие материалы.

«Мы с тобой как Ля минор и Си минор с Соль мажором и Ре минором – просто, но гармонично и можно повторять до бесконечности» – любил повторять Сай.

– Та-дам! Прошу!

Влад вышел, Сай аккуратно закрыл дверь, приоткрыл, закрыл ещё раз, поморщился, нервно склонил голову на бок, открыл дверь вновь и аккуратно, напрягая мышцы, будто тягал сто килограммовую штангу, закрыл. Наконец звук его удовлетворил настолько, чтобы синдром Туретта отпустил и Сай смог крепко, двумя руками, пожать руку Владу.

– Эти железяки однажды меня доконают, в них совсем нет музыкальности! – бросил он в след уезжающим в гараж Нивам, – Ты что так долго сидел? Я смотрел, смотрел на тебя, а ты не выходишь.

Влад пожал плечами, тряхнул головой.

– Задумался, наверное.

Рефракция вчерашнего вечера закатилась за горизонт.

– Пошли, только, чур, все двери открываешь ты, а то мы и до вечера не дойдём. Как думаешь, Катя и Артём уже прибыли?

– Однозначно.

– Я тоже так думаю, они пунктуальны, в отличии от нас. Но у меня есть причина, представляешь, я только в аэропорту свой чемодан клал и забирал с ленты полчаса, пока он не вложился ко мне в руку, как надо! А вот тебе должно быть стыдно!

– Так и есть, – кратко подтвердил Влад, внутренне радуясь тёплой встрече с другом.

Сай, от возбуждения захваченный сильным тиком, и Влад вошли в разъехавшиеся перед ними двери. Николай Келечеги и другие первооткрыватели среди первооткрывателей, первые среди первых, встретили их в холле. Как живые они просто смотрели на вошедших с трёхмерных, в натуральный рост, голографических фотографий.

Влад, как ему показалось, вновь поймал взгляд Келечеги. Добрый взгляд, открытый, редкий, а за ним простая, искренняя улыбка, будто случайно попавшая на уста и оставшаяся на них.