Дмитрий Федоров - Последнее испытание

«Сейчас, ребята», – крикнула она, отбросив в сторону корзину с чистым бельем. Анна помахала им рукой и, собравшись с духом, нырнула в холодную воду.

Из сна Анна выпрыгнула резко, распрямившись в капсуле, судорожно хватая ртом воздух, словно задыхаясь. Ее крепко, но бережно удерживала женщина в белом халате, успокаивающе гладя по волосам.

– Тише, Анна, все хорошо. Ну, посмотри на меня. Сосредоточься.

Анна крутила головой, пытаясь сфокусировать взгляд на незнакомом лице. Даже несмотря на стресс, вызванный резким пробуждением, она смогла проанализировать окружающую обстановку. Сказывалась многомесячная подготовка и природная психологическая устойчивость. Женщина была ей незнакома, хотя она знала в лицо весь персонал транспорта. Теперь Анна четко это понимала. У нее была смуглая кожа, отливающая естественным загаром, что совершенно не вязалось с многолетним перелетом в условиях замкнутого пространства. Это было странно, но ее акцент был ей незнаком. Лингвист по образованию, Анна чутко улавливала любые аномалии в произношении. Это произношение было ей неизвестно. Мысль несуразная, нелепая, но ясная и до жути четкая. Это был чужой язык. Чистый, литературно чистый язык. Но чужой.

Анна со стоном опустилась в капсулу и прикрыла глаза, ошарашенная от накативших на нее мыслей и эмоций.

«Может, я брежу», – подумала она.

– Вы доктор? – спросила Анна.

– Да, – ответила та, – меня зовут Эвридика, – добавила она и прикоснулась рукой к влажному от пота лбу Анны.

– Какое редкое имя, – проглотив комок в горле, сказала Анна.

– Да, – ответила та, – меня так назвали в честь пра-пра-прабабки – древней царицы. Когда-то, очень давно, в темные века, она объединила мир, положив конец войнам и расприям. Можно сказать, с нее и началась история нашего мира. А сейчас отдыхай, Анна, чуть позже мы тебе всё объясним. Нужно набираться сил. Тебя ждет утомительная реабилитация – после многовекового сна организм истощился.

– Многовекового, – прошептала Анна и устало отвернула голову.

– Это ничего, – ответила Эвридика, – у тебя молодой, здоровый организм, все придет в норму.

– Эвридика, – уже успокоившись, спросила Анна, – скажите, все проснулись?

– Все, – улыбнулась Эвридика, – теперь все.

***

Нерон и Мэриям сидели в траве, еще влажной от утренней росы. Нерон с улыбкой наблюдал, как Мэриям грудью кормила дочь, вцепившуюся в нее цепкими ручонками. Вдали, за горами появлялся отблеск утреннего Ра, еще не появившегося на линии горизонта, а ночные светила Нефертити и Хатшепсуп уже клонились к закату.

– Как мы назовём ее? – спорил Нерон, проведя ладонью по лбу чмокающей дочери.

– Эвридика, – ответила Мэриям, – ты не против?

– Не против, – ответил Нерон, – ее ждет большое будущее, полное приключений и открытий. И имя должно быть редкое и запоминающееся. Имя настоящей царицы.

– А что, если мы оказались здесь и правда по воле провидения? Священники, адепты, храмы, культ? Что, если наши мысли, слова, поступки и вправду продиктованы высшими силами? – спросила она, крепче обняв дочь.

– Если кто-то там и есть, – Нерон поднял глаза к небу, – то нам все равно не понять, что они задумали, – Нерон поцеловал дочь, – да и не нужно. Нужно просто жить.

– В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.