Кристи Голден: Ученик тьмы

Мейс успокаивающе поднял руки.

– Никто тут не желает поступать подобно повелителю ситхов.

– Мало кто желает сперва. Маленький шаг этот часто судьбу определяет.

Винду посмотрел на Йоду, потом на Кеноби, и взгляд его карих глаз задержался на последнем.

– Скажите-ка мне – как часто на заседаниях Совета все мы качали головами и говорили: «Все нити ведут к Дуку»? Раз тридцать-сорок? Или триста-четыреста?

Кеноби не ответил. Позади переминался с ноги на ногу Энакин. Плотно сжав чуть изогнутые в печальной улыбке губы, юный джедай не смотрел ни на Кеноби, ни на Винду.

– Нужно нанести решающий удар, – продолжал Мейс. Встав с кресла, он подошел ближе к Кеноби, нависая над ним, но тот спокойно поднялся и встретился взглядом со старшим членом Совета. – Дуку будет и дальше поступать точно так же, как и раньше. Он не изменится. А если не изменимся мы – война будет бушевать, пока измученная Галактика не превратится в скопище космического мусора и мертвых планет. Мы – джедаи, и находящиеся под нашим началом клоны – единственные, кто может это прекратить!

– Мастер Винду прав, – сказал Энакин. – Думаю, пора обсудить идеи, которые прежде даже не пришли бы нам в голову.

– Энакин, – предостерег Кеноби.

– При всем к вам уважении, мастер Кеноби, – не уступал Энакин, – гибель Марани, конечно, ужасна. Но это лишь самое недавнее преступление, которое граф Дуку совершил против очередной планеты и ее народа.

– Погибшие сегодня мараны и так уже разделили судьбу многих, – добавил Мейс. – Хотим ли мы, чтобы их стало еще больше? Что значит жизнь одного по сравнению с миллионами возможных жертв? Разве защита невинных – не то, что определяет саму сущность джедаев? Мы подводим Республику и ее граждан. С этим необходимо покончить как можно быстрее.

Кеноби повернулся к Йоде. Престарелый мастер-джедай глядел на всех присутствовавших в зале как физически, так и в виде голограмм: мастера-иктотчи Сэси Тийна, тогруту Шаак Ти, спокойное лицо которой было полно грусти, на голограммы Кита Фисто, Оппо Рансизиса и Депы Биллабы. Кеноби слегка удивило выражение тоски и обреченности на зеленой морщинистой физиономии Йоды. Маленький джедай на мгновение закрыл огромные глаза, но тут же снова открыл их.

– Тяжко на душе мне, что дошло до этого, – проговорил Йода. Опираясь на посох, он встал и подошел к окну. Взгляды присутствующих последовали за ним. Внизу простирался Корусант, на фоне которого проносились мириады машин и лениво проплывали освещенные солнцем облака. Йода вытянул трехпалую руку. – Каждая жизнь огоньком в Силе является прекрасным и в своем роде единственным. Смело отбрасывает она свет свой во тьме, которая пожрала бы ее иначе. – Йода поднял посох, указывая на облако, что было темнее и больше остальных. – Но растет тьма эта с минутой каждой, пока Дуку нападения свои продолжает.

Йода умолк. Молчали и остальные, глядя на плывущее по небу облако, наползающее на солнечный диск. Тень его лишила лежавший внизу город ярких красок, сменившихся мрачной приглушенной палитрой. Хотя виной тому была лишь упавшая на город тень, Кеноби почувствовал, как сердце дрогнуло у него в груди.

– Остановить его должны мы, – мрачно проговорил Йода. Закрыв глаза, он склонил голову. Повисла тяжелая тишина, которую, казалось, никому не хотелось нарушать.

– Вопрос теперь в том, – наконец заговорил Мейс, – кто нанесет смертельный удар?

Кеноби вздохнул и потер глаза.

– Хм… думаю, у меня есть предложение…

Дела у торговца-куривара Шеба Валаада шли неплохо, и даже очень. Он появился на станции «Оторов порт» – самом подходящем месте для торговли определенного рода – за стандартный год до того, как разразилась война. Пока другие решали, какую сторону выбрать, Шеб сумел стать «могущественным другом» для обеих. Всем нравились безделушки – украшения, картины, статуи, изящные кальяны из экзотических материалов инкрустированные драгоценными камнями с далеких планет. А если тех, кто создал столь изысканные предметы искусства, постигала печальная судьба – что ж, от этого их творения лишь становились еще ценнее. Как правило, Шеб ждал, когда эта самая печальная судьба постигнет их, а затем обращал случившееся себе на пользу. Иногда, однако, он применял и более… прямые методы.

Нет, разумеется, не он лично. Его руки были предназначены для того, чтобы работать с деньгами и поглаживать ценные вещи. Желающих получить от него кредиты за неприятную работу по увеличению стоимости некоторых предметов всегда было предостаточно. Откинувшись в кресле, он затянулся из кальяна, рассеянно ощупывая изящную резьбу на торчащем из его черепа роге.