Михаил Пухов - Путь к Земле («Кон-Тики»)

По второй части заявки – воздух, вода и прочее на 10 суток – замечаний у него не возникло. «Именно десять. Больше десяти дней не продержимся, обязательно куда-нибудь свалимся». Я взял подписанный документ и отправился в диспетчерскую. Там-то и начались непредвиденные осложнения, о подробностях которых Коршунов желал сейчас услышать. Я сунул бланк в приемную щель машины, и та незамедлительно выплюнула его обратно! На дисплее зажглась надпись: «Не указана цель полета».

– А ты что? – спросил Коршунов. В общих чертах он уже звал о происшествии, был осведомлен и о результатах, сейчас его интересовали детали.

– Я написал на бланке «Земля» и сунул бумагу обратно в машину.

– Молодец! – похвалил Коршунов. – А она?

– Тут же выбросила назад На дисплее загорелось: «Заправка не разрешается. Судно не приспособлено для полета к планетам, имеющим атмосферу. В заявку следует включить требование об установке на судно стабилизаторов и тормозных щитков».

– А ты? – спросил Коршунов. Зная его «любовь» к компьютерам, нетрудно понять, что ситуация его развлекала.

– Я, естественно, зачеркнул слово «Земля», вписал «Луна» – и туда же.

– Находчиво! – определил Коршунов и посмотрел на часы. – Кажется, нам пора. Держись, штурман!

Двигатель загремел. Разгонялся Коршунов, как всегда, на предельном режиме. Ускорение продолжалось с полминуты. Когда двигатель умолк, станция потерялась позади, а цифры на указателе топлива уменьшились ровно на тонну.

– Скорость? – осведомился он.

– Параболическая! – сказал я. – Даже немного больше…

– Нехорошо, – поморщился он в тусклом свете индикаторов. – Терпеть не могу парабол. Чуть меньше скорость – и сваливаешься на эллипс. Чуть выше – ты уже на гиперболе. А между ними – дистанция огромного размера. Давай-ка для надежности бросим еще литров двести. Неоптимально, конечно, зато выиграем много часов. Гипербола – единственная порядочная кривая…

Двигатель загрохотал снова, на сей раз всего на несколько секунд. Потом замолчал – очень и очень надолго.

– А что дальше? – спросил Коршунов. – Ты написал «Луна»…

– Она опять вернула заявку. Теперь на дисплее значилось: «Заправка не разрешается. Судно не приспособлено для полета к планетам, не имеющим атмосферы. В заявку следует включить требование об установке на судно посадочных амортизаторов».

– Я волком бы выгрыз бюрократизм! – с чувством процитировал Коршунов – Тебе следовало назвать второй причал «Гагарина».

– Я думал об этом. Проклятая машина не выделила бы нам трех с половиной тонн топлива и ресурса на десять дней для перелета с причала на причал. Я исправил «Луна» на «Земля» и вписал требование насчет тормозных щитков. В результате «Кон-Тики» утяжелился на полсотни килограммов. Но если бы я оставил «Луна», навеска была бы вдвое тяжелее. Правда, еще не поздно от них отделаться.

– Я смотрел, – сказал Коршунов. – Приварено насмерть. Но не огорчайся, штурман. Может, еще пригодятся. Кто знает…

Я не ответил. Впереди вспыхнула огненная линия горизонта. Затем появилось Солнце. Его лучи озарили пейзаж под нами: бесчисленные кратеры, очень рельефные при боковом освещении. Они не только уносились назад – к этому мы успели привыкнуть, – но и уменьшались буквально с каждой минутой. «Кон-Тики» набирал высоту, и это было заметно на глаз. Луна стала уже шаром – громадным, но отчетливо выпуклым. Высота росла: 200 км, 300, 400…

– Вот и она! – Коршунов показал вперед. Над горизонтом поднималась облачная дуга Земли – словно птица с отогнутыми назад крыльями. – Несколько дней, и мы будем там. Не верится?..

С момента отделения от станции прошло каких-то полчаса. Высота увеличивалась: 600 км, 700, 800… Луна суживалась, по площади она занимала, наверное, всего процентов десять небесной сферы.

Запомни этот момент, штурман! – Цифры на альтиметре быстро сменялись. – 1650 км, 1700, 1750… – Шельф кончился, впереди открытое море!

Да, мы удалились от Луны на величину ее радиуса, траектория задиралась все круче. К исходу первого часа поднялись более чем на три тысячи километров, Земля уверенно подбиралась к зениту, вектор скорости запрокидывался. Мы шли к Земле, это было несомненно. Луна все еще доминировала в небе, но была уже не внизу, а позади нас!

– Завтра заправимся, – мечтательно проговорил Коршунов. – А через недельку, глядишь, будем сидеть где-нибудь на бережку, на камушках, и потягивать из синего моря рыбку – большую и маленькую. Настоящую рыбку, Саша…