Константин Костин - Невидимое Солнце

Скорее всего, я бы точно застрелился. Или рехнулся. Или сначала рехнулся, а потом застрелился. Если б меня не вызвал к себе начальник штаба.

– Да, сынок, – произнес майор. – Наделал ты делов.

– Я? – удивился я.

– Нет, ну не только ты. Но отыграются на тебе. Проморгали все. И Комитет. Вместо борьбы с терроризмом они бегали с линейками по городу и юбки у девушек измеряли или в интернетах за похабные стишки наказывали. И ОДИ. Вместо того, чтобы настоящих нелегалов искать, они за просроченные лицензии драли. И погранцы. Столько инопланетян моргнуть! Но встрял ты. Потому что рванул этот чертов скаг у тебя на глазах. И потому что там – генералы и полковники. А ты – всего лишь старлей. И списать все на тебя проще. Не, расстрелять, конечно, не расстреляют. Я, если честно, даже в каторге не уверен. Но из милиции турнут – к бабке не ходи.

– А зачем вы мне все это сейчас рассказываете? – поинтересовался я. – Вариантов-то нету…

– Потому, и рассказываю, что есть. Через два дня Отдел Депортации Инопланетян повезет к границе одного скага…

– Одного? – перебил я.

– Одного, – кивнул командир. – Этот скаг – всем скагам скаг. Один из лидеров Ночи Калашматов. Фигура легендарная. Шишка на ровном месте, охренительных размеров. Смертный приговор ему еще лет тридцать назад вынесен. Представляешь, какого масштаба этот черт, если он тридцать лет от нас скрывался, а мы до сих пор помним?

Про себя я усмехнулся. Тридцать лет скрывается у нас под носом, а нашли мы его только сейчас, когда начали капитально шерстить город.

– Тем более! Если приговор уже вынесен – поставить его к стенке, и дело с концом!

– Нельзя. Тут уже политика. Этот чертов скаг – отец Киниша.

– Кого?

– Нынешнего хана скагаран. Хлопнуть его сегодня – смысла никакого. Столько времени прошло, какая кому сейчас разница, сколько инопланетян тогда полегло? Но его можно поменять. На… э-э… хм… геолога. Который попался скагам на горе Сигнальной.

– Геолог, наверно, в звании не ниже майора? – рассмеялся я.

– Этого тебе, старлей, знать не обязательно. Важно другое. Я могу включить тебя в группу сопровождения. Доберешься с ними до заставы Сигнальная, а ее начальник – мой однокашник. Подашь ему рапорт о переводе в погранцы. Год-два там отсидишься, потом подзабудется – снова вернешься в патрульную службу. Конечно, не в Грачевск, даже не думай. Но, городов, что ли, у нас мало? А, может, на границе понравится. Это все – при условии, что хочешь продолжать службу.

– А у меня есть выбор? – развел я руками.

В самом деле, что я еще умел делать? Строчить протоколы, отчеты, рапорты. Да лопать шашлык, сидя в служебном броневике. Кому я нужен на гражданке? Что я там делать буду? Дворы подметать? Или на стройке лопатой землю копать? Нет, спасибо. Лучше на границе, но в погонах, чем в городе, но вольным каменщиком.

– Виталика можно с собой взять? – осторожно спросил я.

– Какого Виталика?

– Лейтенанта Лопатина, напарника моего.

– Да хоть всех Виталиков собери, сколько в машину влезет.

В тот же день мы с Лопатиным напились. В зюзю. Ужрались в говнище. Я вообще пью редко, а так, как в этот раз – не пил никогда. Мы прошлись по всем питейным Грачевска, не забыв подпольные стриптиз-клубы. Теперь я понял, куда у Виталика уходят деньги. Но было поздно. На границе такой культурной программы точно не будет.

А после – выспался. Впервые за последнее время. Проспал около двадцати часов. И начал сборы. Все, что может пригодиться в поездке и на заставе – упаковал в рюкзак. Особенно – медикаменты, там места дикие, змеи кишмя кишат. Все, что мне было дорого, но было сейчас бесполезно – закрыл в банковскую ячейку. Остальное бросил в квартире, которую даже не закрывал. Если я и вернуть обратно – только для того, чтобы продать ее.

В час Ч мы прибыли на место сбора. Встречал нас с Виталиком цельный полковник, вся грудь в медалях: 5, 10, 15, 20 лет безупречной службы, за участие в Параде в честь 40-летия победы в Пограничной войне, значок «Отличник строевой подготовки» и множество других, не менее значимых наград, с нашивкой «Отдел Депортации Инопланетян» на плече.

– Старший лейтенант Грачев прибыл, – отрапортовал я.

– Грачев? – улыбнулся полковник. – Родственники, что ли? Я тоже Грачев.

Шутка была абсолютно не смешной. С момента появления человечества на этой планете, количество фамилий было сильно ограничено. Некоторые ветви вообще прервались. И разнообразия в этом вопросе сильно не хватало. Да, в каком-то колене мы все родственники. Более того – принимая во внимание, что с первых дней перепись населения велась весьма скрупулезно, то по каждому ныне живущему можно досконально установить, кому он родственник и в каком колене.