Андрей Ливадный - Реликт

Постепенно он обучал Храшта родному для него языку, попутно прививая инсекту некоторые основополагающие понятия, присущие общественному разуму насекомоподобных существ. Конечно, он понимал, что не в состоянии заменить «муравейник», но лучше что-то, чем ничего. В конечном итоге Хьюго рассчитывал, что в будущем, обретя свободу, вырвавшись из стесняющих обстоятельств, они сообща смогут решить проблему, тем или иным способом переправив Храшта в звездные системы скопления О'Хара. Пока говорить об этом было преждевременно, инсект развивался очень медленно, пребывая в стадии самосознания, эквивалентной уровню развития семилетнего ребенка…

Он был наивен, не понимал многих аспектов, ограничивающих возможности свободного волеизъявления, но Хьюго не оставлял попыток сформировать в сознании инсекта трезвый взгляд на действительность.

– Ты не должен совершать глупостей. – Настойчиво внушал он Храшту. – Твоя генетическая память содержит ограниченный объем общих понятий, ты не можешь ориентироваться в действительном положении вещей. Следует отбросить иллюзии и научиться мыслить прагматично.

– Я не понимаю тебя.

– А ты постарайся.

– Я пробую. Почему здесь нет таких, как я?

– Твои сородичи живут далеко отсюда. Цивилизация Инсектов сконцентрирована на планетах скопления О'Хара. Чтобы попасть туда, потребуются деньги. Изрядная сумма, которой у нас нет. К тому же ты, по законам Конфедерации являешься военным преступником.

– Почему?

– Ты входил в состав десанта высадившегося на Элио, под руководством Харамминов. Тогда в результате ваших действий погибло много людей.

– Я ничего не помню об этом.

– Естественно. Я уже объяснял: ты находился в стадии регресса, был исполнителем воли других существ. Особенность эволюционного развития твоей расы заключается в том, что оставшись в относительном одиночестве, любая особь твоего вида начинает развиваться как мыслящее существо. Тебе повезло, ты выжил, хоть и оказался тут, на дне. Нужно набраться терпения, вскоре мы сможем покинуть нулевой уровень и тогда, заработав деньги, найдем способ отправить тебя на родину, в скопление О'Хара.

– Почему ты не можешь сделать это сейчас?

– Я реликт.

– Не понимаю.

– Я устарел. Утратил всякую ценность, превратившись в ненадежный с точки зрения современных технологий, потенциально опасный механизм. Единственная ценность, что осталась во мне, так это оболочка, символизирующая определенную историческую эпоху. Если сейчас я начну действовать открыто, то меня в лучшем случае разукомплектуют, лишат силовых агрегатов и продадут как раритет.

– За тебя дадут деньги?

– Да. Думаю, что немалые. Но это не обсуждается. Я не намерен прерывать свое существование. Тебе придется набраться терпения, Храшт. Через год Сережа и Рейчел сдают выпускные экзамены в академии. Они получат престижную работу, и смогут помочь нам обоим. Мне – обрести новые комплектующие, тебе – вернуться на родину. Это вопрос времени.

Храшт не смог ждать.

Не смотря на повышенное внимание со стороны Хьюго, он чувствовал себя одиноким. Сергей и Рейчел не чурались его, но и не позволяли сократить некую мысленную дистанцию. Проблема заключалась во врожденных телепатических способностях инсекта. В естественных условиях все представители его расы общались друг с другом на мнемоническом уровне, а тот язык, посредством которого он общался с андроидом, по сути, являлся анахронизмом, реанимированным в силу необходимости. Люди не могли допустить, чтобы представители иной расы свободно считывали информацию, черпая ее из уникального ментального поля, сопутствующего процессам мышления. С технической точки зрения выход был найден довольно скоро. Все современные импланты снабжались нехитрым устройством, создающим помехи в спектре электромагнитных волн. Это никаким образом не сказывалось ни на здоровье человека, ни на его умственной потенции, ни на эффективности связи с исполнительными механизмами через УД-порты [3].

Он тосковал.

Глухое чувство походило на монотонный гул прибоя, оно то усиливалось, то теряло остроту, но никогда не исчезало вовсе.

Разум Храшта поневоле оперировал чуждыми для него понятиями, не всегда верно истолковывая их. Говорить, что у него сложилось правильное, гармоничное понимание системы человеческих ценностей, было бы ошибкой. Он усваивал отдельные, ярко выраженные причинно-следственные связи, не рассматривая их как систему. Частности, вырванные из общего контекста, заводили его в тупик.