Роберт Хайнлайн - Звездный десант (сборник)

– И да поможет мне бог! – закончили мы хором. При этом Карл перекрестился, и то же сделала секретарша – та, что посимпатичнее.

Потом мы, все пятеро, подписали еще кучу бумаг, со всех нас опять сняли отпечатки пальцев, сделали цветные фото с меня и Карла в профиль и анфас и вклеили их в документы. В конце концов сержант окинул нас взглядом:

– Ну вот, весь обеденный перерыв с вами провозился! Не мешало бы подзаправиться, а, парни?

Я с трудом проглотил комок в горле:

– Сержант…

– Чего еще? Выкладывай!

– А можно отсюда с родителями связаться? Сказать, что я… Рассказать, как все получилось?

– Да мы с тобой лучше сделаем!

– С… Сэр?

– Вам предоставляется увольнение на 48 часов.

Он холодно усмехнулся:

– И знаете, что вам будет, если не явитесь?

– А… трибунал?

– Да нет, ничего вам не будет. Разве что в бумагах сделают отметку: «Срок удовлетворительно не завершен», и вам уж никогда не видать другого шанса его выслужить. Это вам – вроде как дается время поостыть. Тут отсеиваются сосунки-переростки, которые еще не могут отвечать за то, что делают. А раз так, то и присяга будто бы не в счет. На этом и деньги государство сэкономит, да и детишкам с родителями никакого расстройства – даже соседи ни о чем не узнают. А можете и родителям не говорить…

Он отодвинул кресло от стола.

– Ладно, увидимся послезавтра. Если вообще увидимся; это уж сами думайте. Забирайте свое хозяйство.

Уход из дома был, можно сказать, тернист. Отец сперва разбушевался, а потом вовсе перестал со мной разговаривать; мама слегла… Короче, когда я – на час раньше, чем надо, – вышел из дому, никто меня не провожал, кроме утреннего повара да прислуги.

Я остановился у стола сержанта, подумал, что надо, наверное, отдать честь, но не знал как. Он взглянул на меня:

– А-а. Вот твои бумаги, бери и топай в комнату двести один, там тебя возьмут в оборот! Постучишься и войдешь.

Дня через два я уже знал, что пилота из меня не выйдет. Заключения комиссии были в основном такими: «Пространственное воображение – посредственное; способности к вычислениям – посредственные… математическая подготовка – слабая… реакция нормальная… зрение хорошее…» Последние два пункта меня порадовали, а то я уж начал думать, что, кроме как считать на пальцах, уже вообще ни на что не гожусь.

Офицер по кадрам дал мне форменный бланк для моих пожеланий по поводу рода войск, да еще дня четыре меня подвергали каким-то абсолютно немыслимым тестам, я о таких и не слыхал. И кто мог бы знать, что они хотели определить, скажем, когда стенографистка вдруг подскочила в кресле и заверещала: «Змея!!!»? Никаких змей там не было – просто кусок пластикового шланга!

Письменные и устные тесты были не менее дурацкими, но раз им надо – пусть балуются. Особое внимание я уделил списку пожеланий. Конечно, в первую голову я отметил все специальности Космофлота, кроме пилота, конечно, – я ведь хотел попутешествовать, а потому гораздо охотней пошел бы служить, скажем, коком или механиком по двигателям на флот, чем в армию.

Дальше я вписал разведку – в рассуждении, что шпионы тоже везде бывают, да и работа должна быть не скучной (ошибался, конечно, но это ничего). После этого следовал длинный перечень: военный психолог, военный биолог, военный химик, боевая экология (что это за зверь, я и представления не имел, однако звучало заманчиво), логистический корпус, то есть корпус тыла и снабжения (тут закралась ошибка, в нашей дискуссионной группе мы изучали логику, а слово «логистика» имеет два совершенно разных значения), затем еще дюжина наименований в том же роде. После некоторых раздумий я добавил в самом конце еще подразделение К-9 и пехоту.

Включать в список подразделения нонкомбатантов не стал – если не в боевые части, то там уж плевать, используют тебя как подопытную скотину или пошлют чернорабочим на колонизацию Венеры. Все едино – орден «Почетного идиота».

Офицер по кадрам, мистер Вайсе, вызвал меня через неделю после принятия присяги. Он был военный психолог, майор в отставке, но носил исключительно гражданское, можете, мол, называть меня просто «мистер», успокойтесь, не напрягайтесь. Он просмотрел мой список предпочтений и результаты тестов, затем взял аттестат, и я обрадовался: с учебой у меня обстояло нормально – то есть как раз настолько, чтобы не выглядеть зубрилой. Я прилично прошел все курсы, разве что с одним у меня было похуже; да и во внеучебных делах был не из последних – сборная по плаванию, дискуссионная группа, команда по легкой атлетике, должность казначея класса, серебряная медаль за ежегодный литературный конкурс, председатель оргкомитета встречи выпускников и прочая ерунда в том же роде. В общем, куча всяких достижений – и все отмечены в аттестате.