Алескандр Зайцев - Мириады светлячков

— Синий два! Синий два! — Меня уже полминуты вызывает Терещенко, но в голове шумит, а по лбу течет что-то густое. Кровь, не иначе. Надо благодарить конструкторов, придумавших надежное крепление пилота к креслу. Не будь его, лететь мне метров сто, а потом пропахать носом Луну.

— Синий два на связи. У меня авария.

— Стрепетов, ты цел? — В голосе неподдельное участие.

Окидываю взглядом результаты меддиагностики.

— Цел, капитан, цел. Максимум ссадина на лбу и легкое сотрясение.

— Хорошо. Что с траком?

— С траком п…ц. — Понимаю, что идет запись, но меня всего трясет.

— Насколько я понял, далее двигаться самостоятельно ты не сможешь?

Не ожидал, что он не обратит внимания на мое выражение.

— Трак сильно поврежден, нужен буксир.

— Сам угробил машину, сам и докладывай на базу. А я поехал дальше. — Что за хрень?! Так просто меня тут оставить?

— Синий один, это синий два. Прошу взять меня на борт.

— Отказано тебе, Стрепетов, отказано. Проси станцию о помощи! — Куда подевалось недавнее сочувствие? Терещенко явно зубоскалит и потешается. Скотина.

— Я напишу рапорт!

— Твоей жизни ничто не угрожает. Жизнеобеспечения хватит на сутки. Рапорт отклонен. Кукуй тут, лейтенант. И освободи частоту. Это приказ.

— Есть освободить частоту. — Откуда столько ненависти?

Хорошо что застежки, скрепляющие скафандр и трак в одно целое, не повреждены и с коротким щелчком выпускают меня на волю. Надо осмотреть повреждения машины перед докладом на станцию. Н-да… Передняя ось сломана на три части. Как такое возможно? У них же должен быть пятикратный запас прочности! Именно из-за этой поломки я и не включаю передатчик дальней связи.

— Лейтенант, мы слышим вас. — Уф, хорошо, что сейчас дежурит Саныч, пожалуй, единственный на всей базе, кто относится ко мне нормально. Мы с ним почти подружились на основе общего увлечения регби.

— Трак попал в аварию. Включаю передачу телеметрии.

— Об аварии мы в курсе. Синий один доложил. Рад, что ты не пострадал. — Спасибо тебе, Саныч. Забота — как раз то, что мне сейчас надо. — Есть, пошла телеметрия, принимаю.

— Как там, полкан в ярости?

— Я тебе покажу полкан! — Вашу ж да через плечо. У меня явно тряхануло мозги. Конечно, Смолов слушает мою передачу. — Вернешься, молись, чтобы трак можно было восстановить. Лихач, выпендриться решил. Те два дня, что тебе тут остались, я превращу в твой личный ад!

— Но, полковник, я только следовал приказам капитана Тере…

— Отставить пререкания! Слушай приказ. Ждать возвращения синего один и по возможности притащить разбитый тобой трак на базу.

— Приказ принят.

— Отбой. — Жду пару минут.

— Саныч, ты еще на связи?

— Да, Димыч.

— Слушай, а составы на матч уже известны? Ругер выйдет на поле?

— Что!!! — Даже с такого расстояния меня перетряхивает от рева полковника. Я-то думал, что он ушел из блока связистов. — Ты, шут гороховый, совсем обнаглел?! Решил, если отец глава департамента безопасности Федерации, то все тебе позволено? Григорян, отключите лейтенанта Стрепетова от связи!

— Но полковник, он там один… — Саныч пытается за меня заступиться. Молодец!

— Отключить, я сказал! Оставить только передачу по техканалу. Исполнять!

— Извини, Димыч… — Горький шепот — последнее, что слышу. Индикатор связи гаснет.

Самое грустное, винить-то, кроме себя, некого. Сам всех настроил против себя. Слишком выпячивал нежелание находиться на Луне. А ведь на мое место на этой базе очередь до горизонта, у многих есть друзья, желающие сюда попасть, ы-х-х-х. Как там говорил батя: «Запомни, ты не пуп земли!» Очередной урок в жизни, который ничего не изменит. «Не можешь учиться на чужих ошибках, учись на своих». Беда в том, что и этого таланта я лишен. Ошибки, синяки, удары судьбы не учат меня ни-че-му, таким, наверное, уродился.

Так что же на самом деле случилось с передней осью? Анализ систем после аварии показал — подобный удар не мог привести к разрушению, ось должна была выдержать. Значит, мои выводы были верны. Визуальный осмотр ничего не показал — следов преднамеренного вмешательства не нашлось.

Эх, Дмитрий Васильевич, воспитал ты из сына параноика. Первое, что пришло в голову, — меня пытались убить, очередное покушение. Но подобная мысль не выдерживала никакой критики. Во-первых, слишком сложно. Во-вторых, не гарантирует успеха. Есть еще и в-десятых, но хватит и первых двух — так не покушаются.

Но то, что меня подставили, это факт. Неожиданная «доброта» полковника и попытка договориться. Как он мог вообще мне доверить управление траком при его ко мне отношении? Потом неожиданное поведение Терещенко, его бешеная езда. Нет, жизнями находящихся в траке он не рисковал. При полной исправности машины пилот его уровня не рискует ничем, абсолютно. Компьютерный анализ, конечно, покажет какой-то процент возможной катастрофы, но реально гарантия полная. Но зачем он это вообще делал? Вопрос: знал ли капитан, к чему приведут его маневры? Или его использовали втемную?