Пол Андерсон - Круги ада. Восставшие миры

— Мне нужна была практика наблюдения — в особенности за планетами, которые плохо изучены. Кроме того, миры с нечеловеческими цивилизациями нуждаются в наблюдении. Наши мерсеянские приятели могут построить передовую базу на одной из таких планет или устроить где-нибудь заварушку втайне от нас, если мы не оставим постоянного дежурства скаутских кораблей. «А ведь не исключено, что мерсеяне уже начали такую деятельность», — подумал Флэндри.

— Да, такой ответ я получал и раньше, когда спрашивал об этом, и сдается мне, что он свидетельствует о потере твоих импровизаторских способностей. Но тем не менее — ты здесь, на Айрумкло, я заметил тебя и изучил. Я узнал гораздо больше, чем имеется на любой доступной записи, юноша. Все дело Старкадов вращалось вокруг тебя.

Шокированный, Флэндри пытался понять, как глубоко проела крыса, если даже агент среднего уровня, вице-резидент на пограничной планете десятой значимости может получить такую информацию.

— Ну ладно, твои путешествия очень скоро закончатся, — сказал Аммон. — Никаких намеков на это не было, не так ли? Так. Не хотел бы ты получить хороший куш перед уходом? Очень хороший куш, обещаю тебе. — Он потер руки. — Очень хороший.

— Зависит от суммы, — произнес Флэндри. «Если бы он действительно исследовал меня так, как об этом заявляет, — размышлял Флэндри, — ему не понадобилось бы сейчас предлагать мне большие деньги, которые так необходимы ему самому для укрепления его сомнительного частного бизнеса».

— Но я присягнул на верность Империи.

— Конечно, конечно. Я не буду требовать, чтобы ты сделал что-нибудь против Его Величества. Я и сам житель Империи, не так ли? Нет, действительно, я скажу тебе все, что я хочу сделать, если ты сохранишь это в тайне.

— Без сомнения, болтовня не принесет мне ничего хорошего, особенно если учесть то, что вы мне рассказали.

Аммон хихикнул:

— Вот-вот! Ты довольно сообразителен, Доминик. И красив, — добавил он, испытующе глядя на Флэндри.

— Я бы хотел, чтобы со мной расплатились за проницательность теперь и купить себе красоту потом, — ответил Флэндри. Действительно, хотя ему и нравилось быть сероглазым, Флэндри считал свое лицо слишком длинным и тонким и запланировал изменить его, как только появятся деньги.

Аммон вздохнул и вернулся к делу.

— Все, что мне нужно от тебя, — подбери мне подходящую планету. Ты можешь сделать это во время своего следующего разведывательного полета. Частное сообщение об этом будет стоить один миллион мелкими ассигнациями, или как ты пожелаешь. — Он залез в свой стол и достал пакет. — Если ты берешься за работу, вот аванс в сто тысяч.

«Миллион! Силы небесные!» — пронеслось в голове Флэндри.

Флэндри пытался сохранить на лице маску. «Действительно, не очень большая удача. Но достаточно для того, чтобы опериться, встать на ноги, — специальное оборудование, общественные контакты, — и не опустошать свой бюджет на удовольствия во время отпуска». Каким-то уголком своего подсознания он с удовольствием уловил, что тон его остался спокойным.

— Я должен нести предписанную мне службу.

— Я знаю, знаю. Я не прошу тебя снижать служебное рвение. Я же сказал тебе, что являюсь лояльным гражданином. Но если ты слегка собьешься с пути — это займет у тебя лишь пару дополнительных недель, не больше.

— Но это будет стоить мне головы, если кто-нибудь узнает, — сказал Флэндри.

Аммон кивнул:

— Вот поэтому-то я буду знать, что могу верить тебе, что ты будешь хранить молчание. А ты будешь верить мне, потому что подкуп имперского офицера тоже является уголовным преступлением, караемым смертной казнью. Как бы там ни было, оно действительно является таковым.

— Почему бы вам не послать свой собственный корабль для поиска планеты?

Аммон оставил свою манерность.

— У меня нет корабля. А если бы я и захватил гражданский корабль, какую пользу я бы мог из него извлечь? Особенно, если это корабль старого типа, такие действительно есть в Старом Городе. Наиболее вероятно, я закончил бы жизнь с дырой в горле, как только стало бы известно, для чего он потребовался. Ведь в сущности даже на этой дикой планете моя жизнь не так уж много стоит. — Он наклонился вперед. — А я хочу стать значительным.

Это желание светилось в его глазах, отражалось в голосе; в подтверждение сказанного он тряхнул головой.

— Как только я узнаю от тебя, что овчинка стоит выделки, я спущу все, что имею, и смогу вложить это в строительство надежной компании. Мы будем работать втайне в течение нескольких первых лет, продавать через запутанные каналы, утаивать доходы. Потом, может быть, я всплыву на поверхность, справлю себе легенду, начну платить налоги, перееду на Землю, найду пути к приобретению свидетельства о благородном происхождении, возможно, займусь политикой, я пока не знаю как, но я буду значительным. Ты понимаешь?