Джеймс Лавгроув - Firefly. Великолепная девятка

– Ривер, шапка, – сказала она. – Джейн расстроился из-за того, что ты ее взяла. Верни ему шапку, и тогда сможешь танцевать, сколько душе угодно.

Обдумав это предложение, Ривер схватилась за перила мостков, перевалилась через них и ловко, словно кошка, спрыгнула на пол грузового отсека. Широкими шагами она подошла к Джейну, сняла с головы шерстяную шапку и протянула ему.

Джейн косо посмотрел на Ривер, заподозрив подвох, но затем вырвал у нее из рук шапку и прижал к груди.

– Спасибо, – сказала Ривер тоном учительницы, которая напоминает классу о правилах вежливости.

– Спасибо, – нехотя произнес Джейн, недоумевая, почему это он должен ее благодарить.

– Вот что происходит, когда мы слишком много времени проводим в космосе без дела, – сказала Инара Буку.

– Капитан Рейнольдс говорит, что у нас перерыв между контрактами, – ответил Бук.

– Другие люди назвали бы нас «безработными».

Бук кивнул.

– Давай остановимся на варианте «перерыв между контрактами». Нельзя отнимать у человека фиговый лист – чувство собственного достоинства.

Ривер, все еще стоявшая перед Джейном и смотревшая на него снизу вверх, ни с того ни сего заметила:

– Она не твоя.

– Кто не моя? – ошарашенно спросил Джейн.

– Она никогда не была твоей, – добавила Ривер – медленно и монотонно, словно во сне.

– Мэл, – бросил в сторону Джейн, – девочка бредит. Снова. Мне это не нравится.

Ривер нежно погладила Джейна по щеке.

– Но ты должен обращаться с ней, словно она твоя.

Сделав пируэт, она отпрыгнула в сторону и – быстро и плавно, словно река, ее тезка – исчезла в коридоре, ведущем к пассажирским каютам.

Наступившее за этим молчание нарушил голос в системе корабельной связи.

– Добрый день вам всем, мои славные товарищи по команде. Говорит Хобан Уошберн, ваш дьявольски красивый, но при этом удивительно скромный пилот. Мы принимаем волну. Она идет из какого-то частного ящика на Фетиде. Это записанное сообщение, и, если судить по журналу пути доставки, оно уже давно болтается по Кортексу от одного узла к другому. Получатель – некто Джейн Кобб.

– Джейн, ты ждешь волну? – спросил Мэл.

– Насколько мне известно, нет.

– Отправитель, – продолжал Уош, – некто Темперанс Макклауд.

– Какой Темперанс? Не знаю никакого… – Вдруг Джейн побледнел. – Нет. Нет, не может быть.

– Ты как будто привидение увидел, – заметила Зои.

Джейн неуверенно кивнул, словно не слыша ее.

– Предполагаю, что ты хочешь прослушать его в своей каюте, – сказал Уош. – Направляю ее туда. Бип! Спасибо за то, что выбрали «Уошберн Телекоммуникейшнс Инкорпорейтед». Мы высоко это ценим.

Джейн поспешил прочь, все еще прижимая шапку к груди.

– Сэр, вы не в курсе, что это за Темперанс Макклауд? – удивленно спросила Зои у Мэла.

Капитан «Серенити» покачал головой.

– Понятия не имею. Но от одного этого имени Джейна бросило в дрожь, так что я мечтаю это выяснить.

Гекльберри У. Джиллис потел.

Сильно.

Возможно, это было не самым мудрым решением, поскольку он, вероятно, жил на самой засушливой планете во вселенной – на планете, где вода на вес золота.

Но его можно было извинить.

Потому что к его горлу приставили нож с чертовски острым лезвием.

Человек с жуткими шрамами на лице, державший в руке нож, казалось, не просто умеет им пользоваться, но и хочет пустить его в ход.

Работать мэром Куганс-Блаффа было нелегко, но Гекльберри У. Джиллис считал, что он неплохо справляется.

Куганс-Блафф был маленьким городком, одним из пары сотен подобных поселений, разбросанных по бесплодной поверхности Фетиды – планеты, которая находилась где-то между Границей и Периферией, но ближе к последней.

Фетидой – так же, как и нереиду, морскую нимфу из древнегреческой мифологии Старой Земли – планету назвали в шутку. Только человек, обладавший странным чувством юмора или огромным оптимизмом, мог позаимствовать ее имя для планеты, континенты которой, в общем, представляли собой огромные пустыни, а океаны были настолько солеными, что никакая живность в них не водилась.

Терраформирование иногда помогало, иногда – нет, в зависимости от факторов среды и капризного характера самой технологии. В случае Фетиды оно к особым успехам не привело, и поэтому здесь поселились только самые стойкие колонисты. Это были люди, которые хотели убраться подальше от Альянса и от Ядра – не бунтари, но те, кто не желал ходить под ярмом, те, кто считал, что люди как-нибудь выкрутятся, не слушая указаний какого-нибудь бюрократа о том, как им нужно выкручиваться, и не платя огромных налогов по результатам своего выкручивания.