Владимир Сударев - Гвардеец

— Я ничего не вижу, — прошептал Александр, выплюнув загубник.

— Давай я тебя поведу, — говорить на одном выдохе было тяжело.

Вновь вставив загубник в рот напарника, Данила поднырнул по его плечо, стараясь не смотреть на лицо, превратившееся в чёрную маску, и повел на выход.

Александр молча переставлял ноги, стараясь не запинаться, что было сложно из-за узкого тротуара. Только теперь Данила почувствовал воду в сапогах. Воздушная труба, шедшая от вентилятора, безжизненно висела, было ясно, что крыло обесточили, опасаясь нового взрыва метана.

Выйдя на квершлаг, Данила почувствовал неподвижность воздуха. Усадив Александра на тротуар, он направился к телефону, висевшему в начале разминовки. Набрав номер телефона транспортного диспетчера, Данила несколько минут напряжённо вслушивался в длинные гудки, гадая, есть ли кто в диспетчерской или нет.

Наконец трубку взяли.

— Диспетчер горизонта минус сто двадцать, — раздался в трубке озабоченный голос.

— Борисыч, нужен электровоз на семнадцатый квершлаг, — заговорил Данила, — нужно вывезти раненого и забрать с полевого Ильича.

— Что там у вас случилось?

— Вспышка метана, Ильичу не повезло.

— Понял, — после недолгого молчания выдохнул Борисыч и заговорил с кем-то в диспетчерской.

Очевидно отдав распоряжение, диспетчер обратился к Даниле:

— От чего воспламенился метан?

— Кто его знает, — Данила вздохнул, — мы шли по полевому и только завернули на откаточный пласта Садовый, как раздался взрыв. В самом забое никого ещё не было.

Данила почувствовал возобновившийся ток воздуха. Отметив про себя, что струя опрокинута, он понял, дежурный инженер решил выводить всех людей на поверхность.

— Борисыч, на горах опрокинули струю, — сообщил он, прекрасно зная, что в диспетчерской этого не заметно.

— Хорошо, но вас я всё равно дождусь, — ответил диспетчер и положил трубку.

Вернувшись к Александру, Данила присел возле него.

— Ты как? — спросил он, выливая воду из своих сапог.

— Хреново, — ответил Александр, стараясь как можно меньше шевелить губами, — морда сильно обгорела?

— Бывает и хуже, — ответил Данила.

Оперев ноги на кусок породы, выступавший из грунта, он до треска материи выжимал свои портянки…

Изменившийся уклон почвы, заставил Данилу отвлечься от воспоминаний. Взглянув под ноги, он заметил под жёлтой хвоёй песок. Достав компас, он привычно отметил азимут и осмотрелся в поисках ориентира. Несколько южнее его курса виднелся просвет. Решив посмотреть, Данила направился в сторону просвета.

По мере приближения к кустарнику, росшему на окраине бора, Данила почувствовал запах воды.

Продравшись через заросли кустарника, Данила надолго замер, не веря своим глазам. Этого не могла быть, но с глазами не поспоришь.

Перед ним расстилалась бескрайняя водная гладь. Он находился на довольно высоком берегу, а внизу бились волны прибоя, вынося на отпесок белую пену и клочки водорослей. Коса, поросшая сосновым бором, уходила в это непонятно откуда взявшееся море. По левую руку лежало волнистое зеркало воды, лишь далеко на юге, где небо соединялось с землёй, были заметны снежные шапки гор.

— И куда мне теперь податься? — прошептал он, поглаживая отросшую на два пальца бороду.

Мысль идти и дальше по косе, у него даже не возникла. Более разумным он посчитал направиться на юг. Вглядываясь в снежные шапки гор, более похожие на низкие облака, он заметил боковым зрением чаек, кружившихся над каким-то предметом на границе прибоя. Решив, что идти вдоль полосы прибоя будет гораздо легче, чем лесом, Данила приглядел промоину в довольно крутом склоне, и по ней легко спустился вниз.

При его приближении, чайки, с противными криками, разлетелись в стороны, но окончательно убираться не спешили. То что он сверху принял за бревно, при ближайшем рассмотрении оказалось перевёрнутой лодкой. Немного поодаль от лодки лежал человек, его ноги были в воде, а туловище на берегу. В спутанных волосах человека виднелся песок и куски водорослей, а ветер доносил запах разложения. Одежда незнакомца состояла из кожаных штанов и меховой безрукавки. Рядом лежало короткое копьё, наполовину замытое песком.

— Бред, — прошептал Данила и вытащил подальше на берег лодку, сделанную из шкуры какого-то животного, натянутой на деревянный каркас.

Нагнувшись над трупом, Данила перевернул его на спину. Мёртвый мужчина имел небольшую курчавую бородку и вполне привычный вид, если конечно не брать во внимание его одежду. Под телом лежали лук и кожаный колчан с одной стрелой. Вздохнув, Данила взялся за безрукавку и потянул тело к отвесному в этом месте берегу. Немного потрудившись, он засыпал мертвеца песком, который легко отделялся от берега.