Джейсон Хаф - Mass Effect. Андромеда - Восстание на «Нексусе»

– Как-нибудь в другой раз. – Слоан взяла винтовку в руки. – А пока я предлагаю отступить поглубже в «Нексус». Уйти в подполье.

Он расправил плечи. Стена, а не человек.

– Я готов умереть здесь.

– И вместе с собой похоронить и свое дело?

Это заставило его задуматься.

– А семья? – спросила она. – Друзья? Может быть, все же лучше сделать выбор, который имеет шанс изменить ситуацию?

Редж поднял голову. Закрыл глаза. Потом, проворчав что-то, кивнул:

– Эмори никогда бы мне не простил, если бы я потерял здесь голову.

Сражение приближалось к ним. Слоан хлопнула его по плечу.

– Хорошо, тогда пусть наш выбор имеет смысл. Для Каликса.

В ответ – единственный неохотный кивок.

– Отступаем! – крикнула Слоан и побежала – подальше от Норды, вглубь сборочной палубы с ее неработающими машинами. Она все время повторяла приказ, и Редж делал то же самое. В конце баррикады она увидела группу мятежников, вооруженную винтовками большей дальности действия. Возглавлял группу Ннеброн. Он прицелился было в подбегавшую Слоан, но ее загородил грудью Редж.

– Она теперь с нами. – Что-то в голосе громилы убедило остальных. Доверие. К нему – не к ней.

Они отступали, прикрывая друг друга, ведя огонь не прицельно. Слоан старалась не обращать внимания на крики тех, кто не успел отступить и теперь стал жертвой ярости кроганов.

Вел их теперь Редж. Он, казалось, знал, куда идти. Вероятно, уже обошел эти коридоры по поручению Каликса, помог составить карту. Откуда-то спереди донесся громкий взрыв. На секунду дальняя стена озарилась яркой вспышкой.

Впереди находилась дверь. Редж свернул к ней, уронил стоявший на пути стеллаж с запасными частями. Слоан обежала завал, услышала, как кто-то за ней поскользнулся и упал. А может быть, снайпер поразил цель. Сказать теперь было невозможно.

Редж находился в пяти метрах от двери, когда она взорвалась. Шрапнель рассекла его тело. Он рухнул безжизненным мешком, проскользил по полу последние два-три метра в облаке дыма и обломков.

Слоан попыталась остановиться, но на нее нажимали те, кто бежал сзади. Они предпочитали неизвестность удару кроганов с тыла. Она увидела рядом Ннеброна, остальные следовали за ним. Все глаза были устремлены на дверной проем, к которому они бежали, вооруженные винтовками.

– Хватит! – раздался вдруг громкий голос.

Единственный голос во всей станции, который мог остановить всех находящихся здесь и заставить их слушать. Из дыма возникла фигура Накмор Кеш. За ней Слоан увидела знакомые лица. Ее команда. Или по меньшей мере часть ее команды. Она увидела обвинение в их глазах, недоверие, растущую ненависть.

– Хватит! – повторила Кеш – теперь уже специально для Слоан, в ее голосе слышались желчь и разочарование. Слоан в ответ подняла руки, винтовка упала на пол. Идущие за ней следом не проявляли такой же готовности, но она так или иначе стала их лидером, и спустя несколько напряженных секунд они подчинились.

Последним – Ннеброн; бросая оружие на пол, он смотрел на нее. В его взгляде в равной мере читались обвинение и негодование, он словно говорил: «Это все твоя вина».

Слоан Келли рассмеялась, хотя никто вокруг, казалось, не понимал причину ее веселья. Она каким-то образом стала причиной их бунта и его фактическим лидером. Захлебнувшегося бунта.

«Ну просто идеально».

Они были обречены с того момента, когда пуля сразила их лидера. Даже если бы они не прекратили сопротивления, даже если бы продолжили отчаянную борьбу до конца, это не имело бы значения. Сердцем их мятежа был Каликс. А противником… да, немногие противники могли бы наводить такой ужас.

Надежда превратилась в страх, а страх одержал верх над бунтом, который, как они думали, должен был победить. Слоан признала это. Поняла. Почувствовала боль в груди, когда пуля вышибла мозги Каликса.

Это не означало, что она собиралась становиться для кого-то боксерской грушей.

Лоуренс Ннеброн был на грани срыва – выносливый, сердитый, не желающий отступать ни на пядь. В тот момент, когда Слоан появилась в переполненной камере, он напустился на нее так, словно ему было нечего терять, его губы растянулись в злобную линию, в глазах горело желание убивать.

Когда она уклонилась от его удара, ухватила запястье Ннеброна и развернула, выражение на его лице изменилось. Он будто помолодел. Стал менее уверенным.

Утрата ранила его в самое сердце. Он потерял друзей. Самое себя.