Дрю Карпишин - Дарт Бейн 1 - Путь разрушения

— С возвращением, сержант. — Голос Улабора прямо сочился ядом.

Дес огляделся. Вокруг с оружием на изготовку стояло около десятка мрачных типов из военной полиции ситхов. Из-за их спин выглядывал Улабор, на лице которого красовался огромный синяк. Еще дальше торчали двое новобранцев, которым Дес поручил сторожить лейтенанта. Оба смущенно и пристыжено глядели в землю.

— Ты что, думал, эти салаги позволят держать своего командира связанным, как какого-то военнопленного? — издевательски протянул Улабор из-за стены вооруженных громил. — Неужто впрямь поверил, что они подчинятся такому безумцу, как ты?

— Этот безумец спас наши жизни! — выкрикнула Лючия. Дес поднял скованные руки, жестом повелев ей молчать. Ситуация могла очень легко выйти из-под контроля.

Увидев, что ничего не происходит, лейтенант немного осмелел. Он вышел из-за стены полицейских и приблизился к Десу.

— Я предупреждал, неповиновение приказам чревато, — осклабился он. — Теперь сам увидишь, как Братство Тьмы поступает с бунтовщиками!

Несколько «воинов сумрака» потянулись за оружием, но Дес покачал головой, и они застыли. Полицейские держали бластеры наготове и явно не постеснялись бы пустить их в ход. Ни один из солдат даже выстрелить не успел бы.

— В чем дело, сержант? — наседал Улабор, подойдя еще ближе к поверженному врагу. Даже слишком близко. — Сказать нечего?

Дес знал, что может убить лейтенанта одним быстрым ударом. Полицейские прикончат его, но, по крайней мере, Улабор сдохнет тоже. Всеми фибрами души он жаждал дать волю своему гневу и оборвать обе жизни в вакханалии крови и бластерного огня. Но сдержал порыв. Отдавать жизнь ни за что было бессмысленно. Скорее всего, трибунал приговорит его к смерти, но все же какой-то шанс оставался.

Улабор подошел и ударил его наотмашь по лицу. Затем плюнул ему на сапоги и отпрянул.

— Забирайте его, — сказал лейтенант военным полицейским и повернулся к Десу спиной.

Когда сержанта уводили, он не мог не обратить внимание на взгляды Лючии и других солдат, которых спас всего несколько часов назад. Появилось стойкое ощущение, что в следующем бою с Улабором произойдет несчастный случай — со смертельным исходом.

При этой мысли на его губах промелькнула улыбка.

Несколько часов полицейские вели его через лес, все время держа под прицелом. Оружие они опустили, только приблизившись к часовым, охранявшим периметр главного лагеря ситхов.

— Заключенный для трибунала, — бесцветно произнес один из конвоиров. — Доложите повелителю Копежу. — Один из часовых отсалютовал и умчался.

Деса повели через лагерь на гауптвахту. По глазам встречных солдат он видел, что его узнают. Благодаря росту и безволосому черепу выглядел он внушительно, а о его подвигах слышали многие. Вид некогда образцового солдата, которого вели на военно-полевой суд, наверняка оставлял неизгладимое впечатление.

Наконец они подошли к импровизированной тюрьме — окруженной силовым полем яме размером три на три метра, где держали пойманных шпионов и военнопленных. Оружие у Деса отобрали еще при задержании, а сейчас полицейские устроили более тщательный обыск и избавили его от прочих личных вещей. Затем они выключили поле и грубо швырнули заключенного в яму, даже не удосужившись снять наручники. Дес тяжело повалился на твердую землю. Взбираясь на ноги, он услышал характерное гудение: поле включилось снова, заперев его.

Кроме него, в яме никого не было. Обычно в плену у ситхов не задерживались. Дес начал гадать, не совершил ли он непростительной ошибки. Он надеялся, что за былые заслуги судьи будут к нему более-менее благосклонны, но теперь понимал, что репутация на самом деле может только навредить. Мастера-ситхи никогда не славились терпением или милосердием. Дес отказался выполнять прямой приказ, и теперь его вполне могли казнить в назидание другим.

Сколько его собираются мариновать в яме, оставалось только гадать. Спустя какое-то время Дес заснул, утомленный боем и форсированным маршем. Он приходил в себя и отключался вновь. В первый раз он увидел свет и понял, что наступил день. Когда он проснулся опять, было снова темно.

Еду так и не принесли, и желудок протестующе ворчал, пожирая сам себя. В горле пересохло, язык настолько распух, что грозил задушить. При всем при том в мочевом пузыре росло давление, но облегчаться Десу не хотелось. В яме и так воняло.

Возможно, его просто оставили медленно умирать в одиночестве. Памятуя о том, что он слышал о пытках ситхов, Дес почти что надеялся на это. Но все-таки он не сдавался. Сдаваться было рано.