Карен Трэвисс: Republic Commando 1: Огневой контакт

ГОТОВЬТЕСЬ К ПРИЕМУ БОРТОВ С РАНЕНЫМИ. ГРУППА СОРТИРОВКИ ОЦЕНИВАЕТ ЧИСЛО ТЯЖЕЛЫХ В ДВЕНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ, ПОВТОРЯЮ: ДВЕНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ. ЛЕГКОРАНЕНЫХ ВОСЕМЬ ТЫСЯЧ, ПОВТОРЯЮ: ВОСЕМЬ ТЫСЯЧ. РВП [2] Расчетное время прибытия. — ДЕСЯТЬ ЧАСОВ. ПРИОРИТЕТ НОМЕР ОДИН — ОБСЛУЖИВАЮЩИЙ ПЕРСОНАЛ БАКТА-КАМЕР.

ГОТОВЬТЕСЬ К ПРИЕМУ СЕМИДЕСЯТИ ДВУХ ТЫСЯЧ ГОДНЫХ К НЕСЕНИЮ СЛУЖБЫ СОЛДАТ, ПОВТОРЯЮ: СЕМИДЕСЯТИ ДВУХ ТЫСЯЧ, ПОДЛЕЖАЩИХ ПЕРЕДИСЛОКАЦИИ. ПРИОРИТЕТ — ВООРУЖЕНИЕ ОТДЕЛЕНИЙ СПЕЦНАЗА.

ЭТО ВСЕ. КОНЕЦ СВЯЗИ.

Республиканский коммандо 1136 вглядывался в лица всех, кто стоял в очереди к штурмовым транспортам.

Некоторые были в шлемах, другие без, но — так или иначе — все лица были идентичны его собственному. И в то же время не было ни одного знакомого.

— Живее! — крикнул старший по погрузке, обводя равнину вытянутой рукой. — Давайте, парни, пошевеливайтесь… в темпе, как только можете.

Транспорты приземлились в клубах пыли, и солдаты приступили к посадке — некоторые несли товарищей на себе, чтобы корабли скорее могли взлететь. На самом деле причин для спешки не было. Они проделывали это тысячи раз на тренировках — к эвакуации в боевых условиях были подготовлены все. И это даже не отступление. Они одержали свою первую победу.

Выхлоп транспортов вздымал в воздух рыжую джеонозианскую землю. РК-1136 — Дарман — снял шлем и тщательно протер перчаткой бледно-серый купол, очистив от пыли и заодно осмотрев несколько новых царапин и подпалин.

Старший повернулся к нему. Это был один из очень, очень немногих известных Дарману неклонов на службе Великой армии — коренастый морщинистый дурос с отвратительным характером.

— Ты идешь или как?

Дарман продолжал возиться со шлемом.

— Я жду товарищей, — ответил он.

— А ну, тащи свою блестящую задницу на борт, — раздраженно сказал дурос. — У меня график.

Дарман аккуратно сунул бронированный кулак под подбородок инородца. Не было нужды ни выдвигать виброклинок, ни что-либо говорить. Свою мысль он донес.

— Ладно, сэр, когда будете готовы, — сказал дурос и снова принялся гонять клонов. Он понимал: спецназовца лучше не злить, особенно когда тот все еще на адреналине после боя.

Но никого из отделения по-прежнему не было видно. Дарман знал, что ждать дальше бессмысленно. На связь они не выходили. Быть может, отказали комлинки. Или же их забрал другой транспорт.

Впервые за свою искусственно укороченную жизнь Дарман не мог протянуть руку и прикоснуться к людям, вместе с которыми вырос.

Он прождал еще половину стандартного часа. Транспорты садились все реже, и очередь становилась короче и короче. Наконец на пустынной равнине не осталось никого, кроме него самого, дуроса и полудюжины клонов. Последний корабль готовился к взлету.

— Лучше проходите, сэр, — сказал старший. — Все уже улетели. По крайней мере, кто жив.

Дарман в последний раз обвел взглядом горизонт, чувствуя, будто он поворачивается спиной к людям, которые все еще ждут его.

— Иду, — отозвался спецназовец и встал в хвост очереди. Когда транспорт взлетел, он долго смотрел на клубы пыли, быстро уменьшающиеся нагромождения скал и пятна кустарника, пока Джеонозис не превратился в тусклую красноватую точку.

Можно будет поискать на «Неумолимом». Надежда еще есть.

Наконец транспорт вплыл в гигантский ангар корабля. Дарман окинул взглядом просторное помещение и море людей в белой броне, двигавшихся слаженно и в строгом порядке. Когда двигатели смолкли и машина замерла на площадке, первым делом он обратил внимание на царящую вокруг тишину.

В ангаре, битком набитом солдатами, стоял запах пота и застарелого страха, а от резкой бластерной гари першило в горле. Но было так тихо, что если бы Дарман своими глазами не видел усталых и израненных солдат, то не поверил бы, что за последние тридцать часов произошло что-то важное.

Палуба вибрировала под подошвами сапог. Дарман все еще стоял и смотрел на клонов, разглядывая въевшуюся в доспехи джеонозианскую пыль, когда к нему приблизились двое идентичных солдат.

— Номер? — произнес голос, который тоже был неотличим от его собственного. Командир провел считывателем; на самом деле ему не нужно было спрашивать у Дармана ни номер, ни другую информацию, потому что датчики в броне «Катарн» безмолвными электрическими сигналами уже сообщили статус последнего. «Без существенных ранений». Группа сортировки на Джеонозисе пропустила его: главной заботой медиков были раненые — кроме самых тяжелых, которым было уже не помочь, и тех, которые могли перевязать себя сами. — Ты меня слышишь? Ответь мне, сынок.