Светлана Липницкая - Вакансия за тридевять парсеков

– Смотрю, вы помирились, – заметила я, как только за Лео закрылась дверь.

– Общий враг объединяет, – хмыкнул Рим, по-свойски усаживаясь на кушетку. – Он пообещал научить меня Т’ахару. Сам предложил, представляешь?

Я проглотила очередное «я же говорила», все еще находясь в странной, раздирающей надвое эйфории.

– Он сказал тебе, что мы собираемся на Землю? – поинтересовался Рим.

– И не только. Он предложил остаться на борту. На выбор.

– О, нет! – надрывно простонал Кип. – Надеюсь, ты выбрала Землю?

Да уж, Кип скорее заразится вирусами и установит DOS 7, чем признается, что будет по мне скучать. Но живой интерес, прозвучавший в его вопросе, давал понять больше, чем слова.

– Я еще не решила. Лео дал мне времени до захода в космопричал.

– Имей в виду, тебе придется питаться кабачками вместе со всем экипажем, – припугнул Кип. Рим содрогнулся.

– Всегда можно перекусить вкуснейшими морковными котлетками у Аглаи Ростной. Кроме того, мне кажется, в банде Рима не хватает пельменной рецидивистки.

– Если останешься, мы к Земле не полетим, – прервал веселье Рим. – Контракт с МИК аннулирует твой статус незаконно вывезенной с родной планеты. Даже если ты потом решишь уйти, никто не станет возиться с возвращением тебя домой. Твоим портом приписки станет Флиберия, и у тебя больше не будет шанса вернуться. Ты уверена, что хочешь этого?

Насчет этого я и сама уже догадалась, и решиться было трудно. Конечно, я хотела домой! Это было пределом моих мечтаний эти две недели. Я несколько раз теряла надежду, а потом снова ее обретала. И вот теперь, когда у меня есть реальный шанс просто сказать «да!» и вернуться на Землю, я, как назло, не знаю, чего хочу больше.

– Нас здесь всего девяносто шесть, – продолжил Рим и тут же поправился: – Теперь уже девяносто четыре. В масштабах космоса это очень мало. Через полгода ты будешь знать всех в лицо, перелеты покажутся рутиной. Ты узнаешь достаточно, чтобы ничему не удивляться, и тебе станет скучно здесь.

– Тебе же не стало.

– Я всю жизнь готовился летать, это было моей мечтой. А ты даже не знала о космических кораблях, вряд ли ты хотела именно этого.

– Я мечтала найти внеземную бактерию, – усмехнулась я.

– Ну, ты ее нашла, – серьезно кивнул Рим. – И что теперь? Какая мечта?

– Сперва я думала, как попасть домой, потом – как спасти корабль от пиратов и не убиться при этом самой. У меня не было времени придумать что-то новое.

– Подумай о том, что тебя тянет на Землю. Семья, друзья, работа, любимое дело. Ты будешь скучать по всему этому.

– Ты пытаешься отговорить меня остаться с вами? – рассердилась я.

Рим устало вздохнул и помотал головой.

– Я только хочу, чтобы ты не пожалела о своем выборе.

– Что бы я ни решила, все равно буду сомневаться. Это нормально, когда выбираешь между равнозначными вариантами.

– Тогда думай. – Рим поднялся и пошел к двери, но обернулся на выходе. – Просто для галочки: я бы хотел, чтобы ты осталась.

Я благодарно кивнула. Рим ушел, а я забралась в гамак и уставилась в иллюминатор.

Буйством красок Флиберия напоминала осень, внизу будто расстилался лиственный ковер. Багрянец поверхности и желтая дымка атмосферы, черные вкрапления лесов, белые перья облаков – как уносящиеся вдаль стаи перелетных птиц. Порт приписки – это значит, что сюда доставят мои личные вещи, если я погибну в космосе. Моя родная планета не могла оказать мне такую честь, ведь филиала МИК на ней нет и не предвидится еще чертовски долгое время. Мой прах развеют в межзвездной дали. Я не вернусь на Землю даже после смерти.

С собранными здесь данными я могла бы стать великим ученым. Я нашла бы способ, как представить свои наработки обществу, не привлекая внимания психиатрических клиник. Я стала бы первым астробиологом, которому удалось найти новую форму жизни. Мое имя вошло бы в историю, и мне никогда бы не пришлось вновь выполнять рутинную работу лаборанта. Со мной считались бы все.

Я представила, как захожу в наш НИИ после получения нобелевской премии мира, а Вилаин Иосифович бросается ко мне, умоляя дать автограф. Фантазия понесла дальше, и на моменте, когда мне предложили возглавить институт, а я отказалась, сославшись на завтрашнюю встречу с президентом, закружилась голова. Если вернусь, меня ждет сумасшедшая карьера и оглушительный успех.

А что даст мне вакансия за тридевять парсеков от родной планеты? Я прижилась в зверинце благодаря любви к исследованию жизни во всех ее проявлениях, но не станет ли груз ответственности непосильным без ободряющего присутствия Венимора? Без него на корабле потускнели огни.