Тамара Пикулина - Семь миров - Оракул [СИ]

Марсий видел корабль Енка внизу перед собой. Крамы оказывали на него сильное воздействие, но пока пацифам удалось отбиваться. Марсий подошёл очень близкого и стал транслировать сигнал:

— Енк, я Марсий Аппа Лаун, призываю объединить силы в борьбе с крамами!!!

Ответа не было. Пациф знал эту военную азбуку наизусть, но все равно не реагировал. Марсий повторял послание много раз до тех самых пор, пока не увидел, что в резиденцию императора движется огромная полая пирамида острием вперёд, и сферы уже не справляются с ней. Пирамида коснулась золотого шара острым пылающим наконечником. Резиденция императора разлетелась на куски. Весь рой из кораблей, окружавших ее, разбросало в стороны. Некоторых откинуло в черное пространство космоса, некоторых отбросило к Оранжевой планете и силой притяжения потащило к ее поверхности.

— Енк!!! — закричал Марсий.

Он не верил, что пациф погиб у него на глазах. Несколько минут он не мог даже шевелиться. Его вернули к жизни лишь кристаллы крамов. Они были по всюду, налетели и стреляли в него. Марсий изворачивался, отстреливался, но количество их росло вокруг. Он стал терять ферромагнитную жидкость. Ошмётками она слетала с его капсулы, как кожа, попадая в кристаллы тяжёлыми увесистыми шарами. Управление стало отказывать, пошатнулся баланс. После очередного удара система сообщила о нарушении герметичности салона, Марсий был вынужден одеть скафандр. Одной рукой он натягивал шлем, другой отстреливался. Параллельно писал послание на корабль для совета Двенадцати:

— Корабль императора уничтожен крамами, мое послание принято не было.

Энергии на защиту в капсуле больше не оставалось, он увидел снаряд, летевший в его сторону, который должен был стать последним, и катапультировался. Его отбросило от капсулы вверх и закрутило в невесомости. Корабль разлетелся на куски прямо под ним. Кислорода в скафандре хватало на несколько часов и его могло спасти только то, что кто-то из своих найдёт его и заберёт на судно. Шансы были минимальные, но пока ещё он дышал и смотрел на безумие, творившееся вокруг него. Блики от взрывов мелькали на его полированном шлеме. Он крутился и видел то Оранжевую планету, то Желтую звезду, то крамов, то пацифов, то своих, и снова Оранжевую планету, вдалеке показались даже мурийские скаты. «И Хет тут! — подумал Марсий. — Как поведет себя король?»

Он не успел ответить себе на этот вопрос, как случайно попал под воздействие крамов. Они наслали на кого-то галлюцинации, и его тоже задело. Несколько минут он видел перед собой драконов Крамы. Чёрные и уродливые, они летали вокруг него, наводя страх. Его тело могло в любой момент задеть снарядом, осколком, лучом, он мог запутаться в ферромагнитных ловушках, столкнуться с электрическим хвостом ската, быть откинутым в зону притяжения Оранжевой планеты и начать падать на нее, но ничего этого не происходило. Кто-то берег его. Марсий почувствовал, что его схватили. Он плохо видел после галлюцинации, но по ощущениям понял, что это были не свои.

Послание Марсия было получено сразу.

— Император убит! — с досадой произнес Агатон.

— В одиночку крамов нам не разбить, — сказал Грон. — Прикажи отступать!

— Отступаем! — разочаровано приказал Агатон.

Серебряный диск с светом Двенадцати на борту медленно отклонялся по орбите к северному полюсу Оранжевой планеты. В этой зоне летали преимущественно скаты, но от взрывов и вспышек они обезумели и мешали тулонцам уходить.

— Вычислить вожака! — приказал генерал Агатон.

Тулонские генералы понимали, что все войско мурийцев будет дезориентировано, если убить вожака, за которым они идут.

Капсулы стали обследовать пространство.

— Мы засекли главную самку короля Хета, она по правую сторону от вашего корабля! — доложили разведчики.

Корабль совета Двенадцати лёг на курс к ней. По дороге они отстреливали лишних встречаемых скатов. Среди убитых питомцев были дети главной самки. Она увидела это и потеряла контроль. Поводырь уже не мог ею управлять, она принимала решения сама. И единственным ее желанием сейчас было уничтожить ненавистный серебряный диск, убивающий ее детей. Она пикировала на корабль. Тулонцы увидели это и открыли огонь. Несколько снарядов прошло через неё, но жизненно важные органы задеты не были. Боль сделала самку лишь агрессивнее, и даже с прострелянными крыльями она смогла долететь и лечь на серебряный диск сверху. В таком положении снаряды не могли сбить ее, и она стала проламывать хвостом его обивку.