Анна Платунова - Везучая Натали [СИ]

— Ты уволен! — процедила она сквозь зубы, чувствуя, как внутри разгорается ненависть.

— Отлично, — сказал водитель. — Могу идти?

— Пошел вон!!! Вон!!! Вон!!! — Натали вскочила на ноги, и откуда только силы взялись, и визжала так, что у самой от крика уши заложило. Она видела, что люди, окружающие место аварии, начали смеяться. Кто-то вытащил клеверфон (подумать только, даже в этой дырявой дыре у кого-то есть клеверфоны!) и принялся снимать истерично орущую девушку. Так. Надо взять себя в руки.

Конечно, Натали нисколько не сомневалась, что водитель не посмеет оставить ее здесь. Он несет за нее ответственность! Он даже расписывался в договоре за это! Должен ведь был отец включить в договор этот пункт? Натали в любом случае не сомневалась, что этот мужлан только попыхтит от обиды, но доставит ее домой. А там пусть катится на все четыре стороны. Но что-то пошло не так.

Водитель криво ухмыльнулся:

— Счастливо оставаться, принцессочка!

А потом развернулся и зашагал прочь.

Натали только рот разинула, как рыба, оставшаяся без воды.

Хотела крикнуть «Вернись!», но гордость не позволила. Он что, на самом деле ушел? Натали довольно быстро потеряла из вида его спину, хотя даже приподнималась на цыпочки, пытаясь разглядеть фигуру в синей водительской форме поверх голов зевак. Ушел…

— Ну что, кто мне поможет? — обратилась она к толпе. Голос-предатель дрожал и срывался на какой-то сиплый писк. Просьба прозвучала жалко. — Мне… Я… Мой отец хорошо заплатит.

Эти жалкие людишки неуверенно переглядывались. Чего тут думать? Кто откажется от щедрого вознаграждения?

Да! Браслет же! Видимо, придется…

Кто-то уверенно и ловко сжал запястье Натали в тот момент, когда она уже собиралась разорвать цепочку и активировать сигнал бедствия.

— Ну-ну, — сказал над ухом вкрадчивый голос. — Мы тебе поможем.

Чья-то рука накрыла ей половину лица, зажимая рот. Рука была липкая, жаркая и пахла кислятиной. Отвратительно! Натали чуть не вывернуло наизнанку, ничего более омерзительного она в своей жизни еще не испытывала. Она замычала, заерзала, пытаясь освободиться, но уже чувствовала, как беспомощна сейчас.

— Тихо, тихо, козявка.

Он был не один, как оказалось, и, пока зажимал ей рот и стискивал в удушающей хватке, его напарник аккуратно расстегнул браслет девушки и убрал в карман. Натали только беспомощно могла наблюдать, как шанс на спасение ускользает от нее.

— Ша, малышня! — обратился невидимый пока глазам Натали отморозок к толпе, заинтересованно наблюдавшей за происходящим. — Проходим, не задерживаемся. Эй, ты, урод волосатый, быстро выключил фон и свалил. Пойдем, цыпленыш.

Это уже к Натали. Девушка почти не понимала, что происходит. Полузадушенная, воздуха едва хватало на то, чтобы не свалиться без чувств, она едва осознавала, что ее куда-то ведут. Ноги отказывались идти, поэтому последние метры мужчина тащил ее, приподняв за талию, больно сжав ребра, Натали болталась, как тряпичная кукла, в его руках. Сквозь пелену, застилающую глаза, она заметила автомобиль невзрачного серого цвета, он словно был покрыт пылью, как все на этом мерзком Нижнем уровне. Дверь поддалась не с первого раза, так что второму бандюгану пришлось практически выломать ее. Они торопились и нервничали, это было видно. Хотя служба охраны порядка с неохотой посещала Нижний уровень, но в этот раз им в руки попал столь лакомый кусочек, что счет шел на минуты.

«Когда отец узнает, что случилось, он камня на камне не оставит от вашего жалкого Инфериора!» — подумала Натали, и на секунду ей стало легче дышать.

Ее забросили за заднее сидение, как если бы она была сумкой с вещами. Девушка больно ударилась о торчащий из ошметков обивки пластиковый поручень, но зато теперь могла наконец вздохнуть полной грудью. Закашлялась, судорожно втягивая в себя воздух. Мужчина сел рядом с ней, притиснул к стене. Натали бы и сама рада была забиться в самый дальний угол, подальше от него, но этот человек специально придвинулся ближе, придавил ее своим боком. И, ей показалось, специально двинул локтем под ребра, так что в глазах потемнело.

— Вы хоть знаете, кто я? — Натали пыталась говорить спокойно, понимая, что истерику быстро прекратят. — Мой отец… Вы не понимаете…

— Тс-с-с, козявка.

Он сжал ей губы большим и указательным пальцами и сжимал до тех пор, пока Натали не вскрикнула от боли. Слезы против воли полились из глаз. А ведь она обещала себе, что не доставит им такого удовольствия — не станет плакать. Жалкие, ничтожные людишки…