Андрей Минин - Апокалипсис [СИ]

— А это дело! — Подскочили все, убежав за набором поселенца.

Стол обогатился баночками с джемом, хлебцами, тушенкой и многим другим. Детишки хлопали в ладоши, пока старики намазывали им булки толстым слоем малинового варенья. Первый день прошёл неплохо. Отужинав, все ушли спать. Что делать и как жить — будем решать завтра.

Не спалось. Перевалился с одного бока на другой, как всплыло сообщение:

Возможность гипносна разблокирована. Внимание! Обучение через гипноз очень опасно! Рекомендуем отключить эту опцию! Возможны необратимые повреждения мозга!!!

Выбрав в списке учебник: ориентирование на местности и топография, я отключился, провалившись в совсем не здоровый восьмичасовой сон.

Если бы в этот момент кто нибудь заглянул в комнату, то ужаснулся. Молодой человек катался по кровати, явно испытывая сильную боль, а из носа у него шла кровь, что пропитала уже всю подушку. За всё нужно платить, это аксиома!

Утро выдалось ужасным! Голова раскалывалась! Тошнило! Весь в крови! Хорошо успел проскочить в ванну, ни с кем не встретившись. Закинул постельное бельё и комбинезон в стирку, а сам простоял в местном аналоге душа, пока кожа не покраснела.

Как раз и стирка закончилась. Тряпки были сухими. Натянул, выйдя из туалета, чуть не столкнувшись с мальчишкой, который получил вчера подзатыльник. Шёл шатаясь. Понятно теперь, почему обучение, таким образом, не рекомендуют. И это не считая того, что можешь помереть пятьдесят на пятьдесят.

Только упав на кровать, без сил, обратил внимание на надпись, маячившую перед глазами.

Превышены допустимые нагрузки на мозг! Активирован протокол Альфа. Начата перестройка нейронных связей. Прогресс: 0,1 %.

Второе сообщение гласило:

Учебник ориентирование на местности и топография изучен на 100 %.

Вот и думай теперь, стоило оно того или нет, пытался я понять, появились ли у меня в голове новые знания.

— Ванюша? — Постучала в дверь, прежде чем войта мама. Забыл заблокировать. — Папа собрание устраивает. Пошли, покушаем и обсудим всё.

— Иду мам. — Встал я, обняв её и заправив кровать. Старался не показывать, как мне больно. Голову держал ровно. Любое движение — мука.

Во главе стола сидел отец, окруженный умудренными жизнью стариками, что нашептывали ему в уши и мешали кушать. Нам с Лёхой отвели место рядом с женщинами и детьми. Не ценят они единственных здесь дееспособных парней… Богатырей, не побоюсь этого слова!

— Итак! — Как все откушали, взял слово отец. — Ситуация не ахти. Продуктов у нас на месяц, бесплатно нас кормить никто не будет, как вы понимаете…

— Как в России, — поддакнул седой как лунь дедок. — Пенсию последнее время всё чаще задерживали, приходилось на воде жить! Хорошо дача была, земля кормила. — Перекрестился он.

— Да, Спиридон Варфоломеевич. — Кивнул папка на его замечание. — Так что наша первоочередная цель — это питание. Ружья есть. Из опытных охотников у нас здесь только Алексей, друг моего сына. — Показал он на него пальцем.

— Всегда готов! — Отсалютовал тот ложкой, полной серобуромалиновой жижи и с ружьем на плече. Не расстаётся теперь. Рэмбо блин.

— Они с Ваней уже не раз приносили добычу, так что отправятся в лес. В нашей группе, боюсь мало тех, кто может помочь им в этом деле.

— Прямо говори, — проворчал дед Спиридон. — Старики, да бабки одни остались. Не потянем. Но ничего! — Помахал он сжатым кулаком небу. — Прошлые хозяева этих вагонов — лес свалили, но не использовали, дурни! Лежит, гниёт. А мы по большей части деревенские, знаем, как за топор держаться — баньку поставим, беседку, огородик организуем. Пригодимся. Рано нас списывать.

— Хорошо. Женщины же будут присматривать за детьми. Вести хозяйство. Организуем садик, школу. Будем учить тому, что сами знаем. И не забываем про опасности! Вспомните червя. — Повернули все за столом головы в мою сторону. Шрам на щеке придавал мне довольно брутальный вид и служил напоминанием, что любопытной Варваре…

— Это дело, — вставила своё веское слово мама. Она у меня преподаватель математики. — У нас есть четыре мальчика, старше десяти и восемь девочек, от пяти до девяти лет. Им всем надо дать достойное образование! — Хлопнула она ладошкой по столешнице, аж посуда забренчала.

— Зачем? — Влезла одна из истеричек, хоть и красивых. Чертовка! Рыжая! Ух! Может теперь, раз выбор сузился до двух, на меня обратят внимание?

— Что зачем? — Состроила непонимающую мину ма.