Денис Самородов: Главный ресурс Империи

Так вот, день, который Мартин встретил на гауптвахте, как раз и был тем самым «судным» днем. И появление овер-майора уж точно не сулило ничего хорошего, тем более что, судя по времени посещения, Мартин оказался сегодня у Гнусмана первым объектом для работы.

– Старший пилот Мартин Клэй, сэр! – отчеканил Мартин, резко вскочив при виде Гнусмана. Голова на столь резкий переход из горизонтального положения в вертикальное отозвалась резкой болью (Сэмми, подлец, не жаловал мелких стаканов у себя в заведении, презрительно называя их наперстками).

– Тише, тише, старший пилот Мартин Клэй, не на плацу, – Гнусман неодобрительно поморщился, видать, запойная неделя все-таки давала о себе знать и ему.

– Ну-с, что тут у нас? Появление на территории в состоянии алкогольного опьянения, недисциплинированность, «знаки неуважения имперскому…», – тут Гнусман вопросительно поднял бровь и заинтересованно посмотрел на Мартина.

– Не могу знать, сэр! – не менее громко доложил Мартин. Гнусман опять поморщился, но ничего не сказал. Пройдя пару шагов к забранному решеткой окошку, он зачем-то провел пальцем по маленькому подоконнику, критически осмотрел следы пыли на перчатке и так же молча повернулся к Мартину.

«Ну что ты тянешь…» – мысли ворочались в голове лениво, пульсирующая боль в голове отдавалась в ушах. Мартин отчаянно нуждался еще хотя бы в паре часов сна. Стоя подчеркнуто навытяжку, он сосредоточенно рассматривал трещину в стене прямо перед собой. Трещина была извилистой и чем-то напоминала реку на старых бумажных картах, которые Мартин видел когда-то в исторической хронике. Реку, полноводную реку. Полную холодной, освежающей воды… Мартин с трудом отогнал от себя видение и судорожно попытался сглотнуть пересохшим горлом. Ужасно хотелось пить.

– Так вот, старший пилот Мартин Клэй, сегодня утром я получил рапорт от вашего непосредственного командира флай-лейтенанта Райлера. Как вы думаете, что он требует сделать, – тут Гнусман запнулся, очевидно, вспоминая или, скорее всего, делая вид, что вспоминает, – цитирую, с «несознательным элементом, подрывающим основы Империи при помощи несоблюдения уставных правил уважения по отношению к офицеру»? «Несознательный элемент» – это вы, – любезно добавил он, как будто это могло быть кому-то из них двоих непонятно.

– Не могу знать, сэр! – блеснул красноречием Мартин.

Судя по всему, другого ответа овер-майор и не ожидал.

– А требует он, ни больше, ни меньше, публичной экзекуции, – дальше, очевидно, опять шла цитата, – «в назидание остальным с целью пресечения недопустимых явлений неподчинения». Как вы думаете, старший пилот, что я должен предпринять в связи с получением такого рапорта? Удовлетворить прошение флай-лейтенанта или… – Гнусман сделал неуместную, но вполне ожидаемую театральную паузу.

У «несознательного элемента» Мартина имелось несколько предложений по поводу рапорта в частности и флай-лейтенанта в целом, хотя озвучивать их в присутствии овер-майора ну никак не годилось. Поэтому он ограничился стандартным:

– Не могу знать, сэр! Это в вашей компетенции, сэр!

Гнусман довольно кивнул. И Мартин, и он прекрасно понимали, что с прошением о публичной экзекуции Уморыш несколько превзошел даже самого себя. Это наказание практиковалось настолько в редких и показательных случаях, что все случаи его применения за последнюю сотню лет можно было пересчитать по пальцам. Причем даже расстрел на линии боевых действий за, к примеру, довольно редкое дезертирство был более обыденной практикой и проходил в военном ведомстве как боевые (репутация имперской армии превыше всего!) потери.

– Ладно, старший пилот, свои трое суток вы уже получили. Я считаю это наказание вполне адекватным и даже знать не хочу, как именно вы изволили не уважать флай-лейтенанта Райлера. Просто в будущем постарайтесь не доводить дело до рапорта нашему ведомству. Считайте это приказом. – Гнусман повернулся и направился к выходу.

Мартин расслабился. Не так уж и плохо все обернулось. Сейчас он рухнет на свое ложе и будет спать. А потом проснется, выпьет пусть теплой воды (как раз будет завтрак) и еще немного подремлет. И еще двое с половиной суток никаких ни тренировочных, ни патрульных вылетов.

– И я надеюсь, этот приказ вы сможете выполнить, господин флай-капитан? – Райсман сделал особое ударение на слове «этот».

За это его и прозвали Гнусманом. В тот самый момент, когда человек ничего не подозревал и был полностью расслаблен, овер-майор умудрялся сказать что-либо такое, что надолго выбивало из равновесия даже самых устойчивых людей. И тогда Гнусман либо вцеплялся в них мертвой хваткой и выцарапывал какие-нибудь очередные сведения сомнительного порядка, либо просто смаковал панику и беспорядочные попытки собраться с мыслями собеседника.