Брайан Херберт - Крестовый поход машин

Паоло с трудом сглотнул слюну.

– Он очень быстро писал его в моем присутствии и отослал меня, прежде чем агенты джипола Великого патриарха смогли меня остановить. Я едва ускользнул. Теперь я опасаюсь за безопасность примеро Харконнена. Я… я не должен был оставлять его, но он приказал мне уходить.

Вориан вскрыл пакет. Странно, на нем не было ни секретных печатей, ни шифровального кода. Письмо было написано от руки торопливым почерком. Позже Вориан понял, что именно это обстоятельство в тот момент больше всего сказало о том отчаянном положении, в каком оказался Ксавьер.

Свежий морской бриз шевелил листок бумаги, пока Вориан читал беглые строчки, не веря своим глазам: обман с органными фермами Тлулакса, мнимые нападения мыслящих машин на Чусук, Риссо и Балут, совершенные в действительности тайной полицией Иблиса Гинджо, массовое убийство мирных жителей, использование их в качестве доноров и взваливание вины за эти преступления на роботов. План следующего такого нападения на Каладан.

На Каладан!

Он видел на Чусуке оставшиеся на месте бывших домов обугленные склепы. Это был разительный контраст в сравнении с тихой и мирной красотой этой океанской планеты. «Иблис, мерзавец!» Ноздри Вориана раздувались, когда он представил себе, как сдавит железными пальцами жирное горло Великого патриарха.

Он продолжал читать. Ксавьер писал, что будет делать дальше, как намеревается покончить с обаятельным и мощным ядом Иблиса Гинджо, совершив свой последний воинский подвиг. Старый примеро понимал, что будет думать о нем население Лиги после этого события – фанатик, изменник, убийца возлюбленного Великого патриарха. Но Ксавьера не волновало посмертное осуждение, равно как и слава – если конечно, правда когда-нибудь восторжествует.

Убийца?

Как и Ксавьер, Вориан отлично понимал все движущие механизмы мифа и обмана, созданных руками и злым гением Иблиса Гинджо… полный набор, от тайной полиции до фанатичных бойцов джихада – и все это ради поддержания иллюзии Жрицы джихада и ее преданного Великого патриарха Иблиса Гинджо.

Стоявший рядом квинто Паоло вежливо покашлял.

– Примеро Харконнен направил корабль на солнце вместе с собой и Великим патриархом.

В мозгу Атрейдеса что-то щелкнуло, и он вдруг сразу осознал все возможные последствия этого события. Ничего нельзя точно ни доказать, ни опровергнуть. Да и сама действительность не окрашена в черные и белые тона, как, бывало, ошибочно полагал примеро Харконнен.

Иблис несколько десятилетий как паук плел свою сеть, которая опутывала теперь всю Лигу Благородных, и сеть эту невозможно разорвать одним ударом. Хуже того, если эта правда когда-либо станет известна, то, как бы ужасна она ни была, скандал, который разгорится в результате, сведет на нет весь импульс, который придала крестовому походу против машин пусть даже мнимая мученическая смерть Серены Батлер. Вместо того чтобы сражаться с роботами, ее последователи начнут резать глотки друг другу.

Вориан изо всех сил сжал кулаки. Храня верность памяти Серены, он не мог допустить такого исхода, поэтому он один должен знать страшную правду о Ксавьере. Он надеялся, что друг понял бы его.

По крайней мере Иблиса Гинджо больше нет.

Другая проблема – как быть с тлулаксами, самыми ужасными из всех преступников? Хотя Великий патриарх мертв, его связи продолжают действовать, и тайное сотрудничество с Тлулаксом будет продолжаться дальше.

Вориану придется открыть миру, что собой в действительности представляют органные фермы Бандалонга. Это навлечет гнев народа на Тлулакс и разрушит эту планету. Да, они станут козлами отпущения, но, в конце концов, заслуженно. Как только публике будет раскрыт ужасающий обман, она проникнется отвращением и ненавистью по отношению ко всем работорговцам. Органные фермы будут разрушены, уничтожены, и рабы, служившие источником живой плоти, будут освобождены… так или иначе.

Вориан вздохнул, чувствуя на своих плечах груз тяжелейшей ответственности. Он оказался узлом, связывающим прошлое и будущее истории, и его, как и его мертвого друга, не интересовала личная слава или личное бесчестье в глазах потомков.

Вдруг он вспомнил, что рядом стоит Лероника. С грустным и взволнованным видом смотрела она на море.

– Я не могу удержать тебя здесь, Вориан. Иди и исполняй свой долг. – В глазах ее стояли слезы, хотя она изо всех сил старалась удержать их. – Возвращайся, когда сможешь. Как обычно.