Рина Карисума - Ли Кахори - Космическая любовь

- Вы идите, а я, наверное, уже домой пойду. Созвонимся.

- Розочка, так ведь сегодня твоя любимая латина, да и тетя хотела тебя видеть очень.

- Я обязательно зайду к ней завтра. Ну все - не скучайте! - и на этих словах попыталась придать движение этому огромному телу. Тело по имени Тит сдвинулось и молча пошло за своей компанией.

- Розочка? С каких пор ты стала Розочкой для Титуса Романо? - Лирой старался говорить хладнокровно, но непонятная злость душила эти попытки на корню. Рори медленно повернулась к Ли, ее взгляд прошелся по нему от его спортивных кед до ворота расстегнутой белой кожаной куртки и остановился на лице. От огромной тоски в ее темных глазах кожу обожгло холодом.

- Что ты хотел, Лирой? Я думала, что наш вопрос закрыт. Деньги я перевела. Еще раз извини за велобайк.

Лирой хотел сказать, что этого не требовалось. Что извинения давно приняты, но увидев, как Рори отвела взгляд и безжизненно уставилась в пустоту, его понесло.

"Значит, с Титом мы милы и нежны. А я - друг детства. Обязанность. Несчастный калека!" - мысли как иглы впивались в нейроны, причиняли боль, злили.

- Во-первых, хотел сказать тебе, чтобы ты не лезла с советами к моему отцу, Розари. Во-вторых, мне не нужны твои деньги. Я переведу тебе их обратно. Блэйлок сообщил мне все по поводу твоего отлучения из семьи. Я не настолько принципиален, чтобы забрать последнее, хотя ты и виновата. В-третьих, прекрати вести себя, как ребенок. Отец не желает тебе зла, неужели так сложно держать свое упрямство в узде?

Не слова - яд. Это походило на отповедь грешнику. Он наказывал ее словами за свою боль. Рори судорожно вздохнула, опустила глаза еще ниже, обошла его и встала рядом с мотоциклом. Ее ладонь очень ласково, на грани интимности, гладила кожаное сидение. Лирой перестал дышать, он следил за ее рукой, как завороженный, не смея даже моргнуть. Но самое главное, что он понял - он хотел, чтобы так она гладила его тело. И только его. С трудом сглотнув, он силой припечатал своей рукой ее ладошку к сидению и тихо проговорил:

- Ты меня поняла?

Он стоял позади Рори, и ее цветочный аромат с солеными нотками от воды будоражил кровь. Рори резко выдернула руку и развернулась к нему лицом. Их тела касались друг друга.

- А что ты сделаешь, Ли, если я тебя не послушаюсь? - и взгляд такой упрямый, а губы совсем рядом. И Лирой прижал ее к себе со всей силы, а в губы впился с жесткостью. Рори забилась в его руках, как птичка в силках. Но он не отпускал, а поцелуй становился требовательнее. И в одну секунду он остановился.

- Лирой! Ты что себе позволяешь? - Рори старалась говорить зло, но голос ее совсем не слушался. Сердце стучало в горле.

- По-моему, не больше, чем остальные твои приятели. А может, и вовсе меньше. - Лицо улыбается, а словно гримаса. Смотреть страшно.

- Почему? - мягкий голос дрожит, а темные глаза наполняются слезами. Но он знает, она не заплачет перед ним. И вопрос этот - не вопрос, а укор.

"Почему ты такой?", "Почему существуешь, а не живешь?" или "Почему столько злости?" А что ответить...

"Потому, что мне нужна от тебя не жалость. Потому, что ты никогда больше не посмотришь на меня, как на мужчину. Потому, что согреваешь своей душой других. Что мне ответить тебе, Рори?! Что ты не мой цветок?!"

- Поехали. Я отвезу тебя домой. - И протянуть шлем, как окончание разговора.

Но Рори побледнела, замотала головой и отпрянула. Несколько секунд она смотрела на него своими бездонными завораживающими глазами, в которых плескалась боль. А когда снова моргнула - они потухли. Розарии резко развернулась и побежала от него, как от проклятого. Ли так и стоял с вытянутой рукой, а черный шлем тускло поблескивал уже на земле. Сердце не могло обмануть - он только что, собственными руками, задушил нежность в ее душе, потушил свет в любимых глазах. В любимой...

"Какой же ты придурок, Лирой! Какой же ты ревнивый сукин сын!" - шептал Ли, но внутри он бился в отчаянии. Почему не хотел принимать себя целиком? Почему оставил место только злости? Ведь он видел. Видел, как она смотрит на него, как ловит взгляд, как старается спрятать это все за бравадой. И как терпит все его колкости, весь его холод.

Лирой завыл, стискивая кулаки, и треснул правой ногой по шлему. Черные осколки разлетелись по тротуару. Он вскочил на мотоцикл, резко активировал систему и, не дав и секунды на поnnлное включение, рванул за своим цветком.

## Нить

Мотоцикл резко затормозил, отчего дорожная пыль взвивалась вверх, покрывая тонким грязным слоем внутренние хромированные декоративные шипы его бесспицевых колес. Одним резким движением Ли соскочил со своего "железного коня" и, блокируя его программы на ходу, кинулся за убегающей фигурой в парк по утоптанной тропинке. Блок сенсорного управления мотоцикла мигнул неоном и погас. Полупрозрачный пластик сомкнулся жесткими створками над потухшей панелью, и машина, будто в анабиозе, осталась ждать своего хозяина.