Сергей Чебаненко - «Давай полетим к звездам!»

- “Флаг-один”, - снова в динамиках голос Гагарова, - с вами будет говорить Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Никита Сергеевич Хрущев.

Хорошо, хоть наш диалог с Никитой Сергеевичем партийные перестраховщики не решились записать заранее на магнитофонную ленту (впрочем, откуда мне знать - может быть, был и такой вариант?) и минуты три-четыре мы общаемся с Хрущевым в прямом эфире. “Здрасьте, Никита Сергеевич!”. “Привет вам, товарищ Леонтьев! Как там погода?”. “Ничего, солнышко светит”. Ну, и так далее. Пятиминутный разговор о том, о сем и ни о чем. Разговор на публику, для всей прогрессивной мировой общественности.

На этом ритуальная часть высадки закончилась. На все -про все у меня ушло примерно тридцать минут. Пора было приступать собственно к научным исследованиям и забору лунного грунта.

Начал со второго пункта - со сбора образцов лунных камней и пыли. Для этой операции в арсенале оборудования был специальный пробосборник. Внешне он очень был похож на обычный совок для сбора мусора, но с длинной ручкой.

Работать пробосборником оказалось очень удобно. Я зачерпывал им небольшими порциями лунный грунт и ссыпал его в контейнер, похожий на среднего размера мешок из плотной ткани. “Совком” мне удалось не только набрать несколько килограммов лунного “песка”, но и подобрать около полутора десятков крупных лунных камней. Структура грунта оказалась сыпучей, очень похожей на коричневато-серую муку. Но попадались и более крупные фракции, похожие на песок или плотные комочки.

На всю эту “уборку территории”, как пошутил Юрка Гагаров, у меня ушло около двадцати минут.

- “Флаг-один”, идешь с опережением графика, -прокомментировал Гагаров. - Придется записывать тебя в отряд лунных стахановцев!

- Намек понял, “Заря”. Приступаю к добыче лунного угля, - шуткой на шутку ответил я.

Кроме сбора образцов грунта с поверхности Луны, я должен был постараться получить пробы с глубины примерно пятнадцать сантиметров. Для этого у меня имелись три пробозаборника, выполненные в виде длинных пустотелых “стаканчиков” с острыми краями. Эти заборники поочередно закреплялись на длинной ручке, опираясь на которую руками, я вводил “стаканчики” как можно глубже в лунный грунт.

Грунт является очень рыхлой и довольно мягкой субстанцией. Но эта характеристика справедлива только для его поверхностного слоя. Мне не удалось даже при значительных усилиях углубиться в лунную поверхность на глубину свыше примерно десяти - двенадцати сантиметров. Один из “стаканчиков” вообще вошел только на глубину около семи сантиметров, и какие усилия я не прикладывал, глубже уже не пошел. Видимо, под слоем мелких фракций оказался большой камень.

Когда все три “стаканчика” с полученным содержимым тоже перекочевали внутрь мешка с пробами, я приступил к установке на лунной поверхности научных приборов, которые должны были остаться здесь и после моего отлета. Контейнер с ними был закреплен в нижней части “Лунника”, между посадочных опор. С замком контейнера пришлось повозиться минут десять - совершенно обычная защелка, которая удерживала его на раме посадочного устройства, никак не хотела открываться. Земля тут же начала давать “ценные указания” конструкторов, как раскрыть злополучную защелку, но я воспользовался своим житейским опытом: взял ненужный мне больше совковый грунтозаборник, подцепил его длинной рукояткой застывшую защелку и, опираясь на “совок”, этим самодельным рычагом все-таки сдвинул защелку с места. Теперь контейнер с научной аппаратурой был свободен.

- Против лома нет приема, - с усмешкой тут же прокомментировал Гагаров. - Молодец, Лешка!

Научного оборудования было очень немного: лазерный уголковый отражатель, сейсмометр для регистрации колебаний лунного грунта, термометр и установка для изучения космического излучения. Весь этот “багаж” я отнес на расстояние примерно двадцати пяти - тридцати метров от “Лунника” и аккуратно расставил на лунной поверхности.

- Алексей, ты по-прежнему опережаешь график работ, -сообщил Гагаров.

- Вот и хорошо, - отозвался я. - Значит, у меня будет время, чтобы набросать парочку этюдов и перекурить перед стартом

Конечно, насчет “парочки этюдов” - это я пошутил. Кто бы мне разрешил заниматься рисованием на лунной поверхности? Время моего пребывания здесь очень ограниченно законами небесной динамики: установить флаг, собрать образцы, расставить приборы, провести телерепортаж - и скорее стартовать. Иначе стыковки со “Знаменем” придется дожидаться еще почти сутки. А энергетические ресурсы “Лунника” далеко не беспредельны.