Андрей Страканов - Заблудившееся чудо

Неужели его все-таки пасут? Или, как говорят, «пуганая ворона куста боится…»? Мало ли сейчас рогатых антеннок на машинах? У многих крутых иномарок нынче в салоне есть и спутниковые телефоны, и TV, и навигационные системы – да всех наворотов и не перечислить.

И все же его не оставляло чувство, что чьи-то глаза неотступно следят за ним через темное зеркальное стекло, невидимый взгляд почти ощутимо давил в спину. Бумер прополз по парковке и замер на свободном месте. Он замедлил шаги, боковым взглядом следя за машиной и ожидая, что двери БМВ откроются и вопрос разрешится сам собой. Но из машины никто не выходил, и он пошел к входу, стараясь выглядеть спокойно и независимо, словно бы ничего не заметил. В автоматических стеклянных дверях супермаркета на мгновение отразился замерший на парковке БМВ – по-прежнему безмолвно-безжизненный, и от этого еще более угрожающий, затем двери плавно разошлись и он шагнул внутрь. В супермаркете было прохладно, в зале стоял сдержанный гул голосов, тихо играла музыка. У касс толпились те, кто уже сделал выбор, по залу бродили свой выбор делающие.

Как быстро народ привык к тому, что в магазинах все есть! Набирают даже не корзинками – тележками, но, кажется, не от жадности или желания показать свой достаток, а просто – от тотального изобилия. Пусть завтра можно будет купить все это снова и свежее. Полки ломятся, глаза разбегаются, хочется все и сразу, сейчас. И это ничего, что вероятно часть этого завтра будет выкинуто – просто потому, что невозможно съесть сразу столько всего этого вкусного, красивого… и скоропортящегося. Ну не рассчитали, не подумали, что «про запас» все это не стоило покупать. Ведь так хотелось!

Он подошел к шкафу-кулеру с пивом, взял из него две бутылки охлажденного «Туборга», выудил упаковку подкопченных сосисок из холодного прилавка и встал к кассе. Сквозь стекло витрины ему хорошо был виден БМВ, всё также безмолвно стоящий на парковке…

Внезапно дверь машины приоткрылась и из нее вышла девица довольно вызывающего вида. «Все-таки я обознался!» – облегченно подумал он. Но в следующий момент стая мурашек метнулась по позвоночнику меж лопаток и сердце учащенно забилось – девица направилась прямиком к его машине!

Она спокойно открыла водительскую дверь. «Черт! Я же точно включил сигнализацию!» – мелькнуло в голове и он не отрываясь стал следить за взломщицей. Угонять его машину они вряд ли будут – нужна она им при таком-то бумере! Не тот уровень. Да и красть из салона у него нечего – разве что старый атлас улиц Москвы из бардачка. Но значит это все-таки они! Что-то забыли? Или не разглядели в первый раз? Качки теперь остались в бумере, уступили своей напарнице, в надежде, что она сумеет найти…

Девица нырнула в салон. Эх, сейчас бы и накрыть их, на горяченьком-то! И разобраться с помощью компетентных органов – кто они такие и что им от него надо. Но, вспомнив утреннего гаишника, он решил, что вряд ли из этого выйдет что-либо путное.

– Мужчина, так Вы будете в конце концов платить или нет? – стоявшая позади него дама, с тележкой, доверху набитой йогуртами и еще какой-то молочной дребеденью, возмущенно засопела за спиной.

– Извините, – сказал он, оглянувшись на любительницу кисломолочной продукции, быстро расплатился и под ее презрительным взглядом пошел к выходу.

«Алкаш!» – ясно читался у нее на лице невысказанный вслух приговор. «Ну уж извините, мадам, каждому свое, – подумал в ответ он. – Кто-то йогурт любит, а кому-то приятно выпить иногда вечерком пару бутылочек холодного пива… Оттягивает, знаете ли…»

Когда он вышел из магазина, около его машины уже никого не было. Не было и самого БМВ, он исчез, как и в первый раз – растворившись, словно призрак. Его авто весело помаргивало огоньком сигнализации. Да кто же они такие, черт бы их побрал!? Снять машину с сигнализации можно – он знал, что есть универсальные отмычки, всякие сканеры-грабберы и прочие электронные штуковины, используемые в автоворовском деле. Но какой же грабитель будет после проникновения снова ставить машину на сигнализацию, когда каждая секунда расписана? Да, тут было над чем пораскинуть мозгами!

Ему страшно захотелось домой. Нет, он не испугался. Было скорее волнение, но не страх. Страх за собственную жизнь стерся еще тогда, шесть лет назад, когда смерть, смерть самого близкого, единственного человека показала ему, что ни деньги, ни его собственная жизнь оказывается не значат ровным счетом ничего. И ничего не могут изменить. После, иногда, он ловил себя на мысли «быстрей бы уж…» А то и вовсе приходило коварное желание – а может помочь слепой судьбе? Но дальше таких мимолетных порывов дело не шло – все же греховность самовольного ухода из жизни твердо сидела в голове. Но ценность собственной жизни после потери главного ее смысла, цели, была для него утрачена, стерлась.