Андрей Ливадный - Процион

Ян Ковальский помнил расположение всех агротехнических ферм еще с довоенной поры. Он был одним из немногих, кому удалось выжить, столкнувшись с сонмищем ИскИнов, вторгшихся со стороны вулканической пустыни.

Сколько же еще вот таких заброшенных, потаенных уголков, навек сохранивших следы той короткой драмы, хранят молчаливые леса "запретки"? – Подумалось ему.

Ковальский осмотрелся. Да, несомненно, здесь разыгрался один из страшных эпизодов внезапного противостояния. Взгляд то и дело цеплялся за свидетельства былого: многие дома стояли без крыш, большинство окон щерились огрызками стеклопластика, на стенах виднелось множество выщерблин от попаданий пуль и осколков, бетонные плиты дороги просели, кое-где на них виднелись круговые подпалины от взрывов, которые не сумели стереть дожди и обошла стороной растительность, милостиво прикрывшая зеленью основные разрушения поселка.

Лишь несколько строений (в том числе и дом, окруженный бойцами в темной камуфлированной униформе) выглядели годными для жилья.

Командир отряда заставил себя прогнать воспоминания и начал жестами указывать бойцам позиции для штурма.

Лицо Яна скрывал боевой шлем с опущенным пуленепробиваемым забралом, и подчиненные не могли видеть, как серые пятна смертельной бледности проступили на щеках командира, прежде чем он дал резкую отмашку, означающую готовность к штурму.

Ему было тяжело. Душа ныла под гнетом воспоминаний, и в эти минуты Ковальский впервые за последние годы пожалел, что остался в отряде специального назначения по окончании тех чудовищных событий.

Хотя, после всего пережитого, был ли у него иной путь?

Он оглянулся, понимая, что сознательно оттягивает время. Взгляд упал на два приземистых армейских вездехода, что перегораживали участок улицы, исключая возможность бегства с использованием транспортных средств.

Лицо командира за прочным дымчатым пластиком исказила гримаса боли. Он находился на грани. На грани неисполнения приказа, ибо узы крови, связавшие всех людей, оказавших неистовое сопротивление внезапно обрушившейся беде, на поверку оказались сильнее любой субординации…

Казалось еще секунда промедления, внутренних сомнений, усиленных внезапно нахлынувшими средь руин воспоминаниями, и долг службы окончательно будет подавлен эмоциями.

Ян стиснул зубы, отводя взгляд от вездеходов

Его отряд из двадцати бойцов уже полностью окружил строение, медлить дальше было больно, бессмысленно, и Ковальский решительно направился к входу, уже не глядя по сторонам, как минуту назад.

Он никогда не верил в чудеса и понимал: сейчас все кончиться, быстро почти бесшумно… и тогда ему придется взглянуть в очередное мертвое лицо, которое вдруг окажется знакомым .

Ковальский знал рано или поздно подобное случиться. Кто попало в "запретку" не ходит, для этого необходимо мужество и подготовка. Тихий пустынный лес только кажется безобидным, на самом деле он таит множество смертельных опасностей.

Каждый раз, отправляясь на очередную операцию, он молил об одном, – только бы нарушителем не оказался кто-то из ребят, уцелевших в аду двухдневных боестолкновений с пришлыми искусственными интеллектами…

Почему сегодня его гложет не просто дурное предчувствие, а ощущение беды?..

Он резко, нарочно громко открыл дверь; всколыхнувшееся внутри отчаяние оказалась столь внезапно и велико, что он на миг подумал: пусть первая пуля достанется мне, оборвет этот затянувшийся кошмар …

…

Мари не видела творящегося на улице, но жизнь в постоянной опасности и напряжении научили ее не строить иллюзий и всегда морально готовить себя к худшему, чтобы лучшее являлось приятным сюрпризом.

Она была инфицирована, поставлена вне общества, и отчетливо понимала, что надеяться в этом мире можно только на себя. У нее, конечно, оставались знакомые, но никого из них она не могла назвать другом. Все кто был ей дорог, оказались по ту сторону незримой черты, после того как она "пропала без вести" в бою с ИскИнами.

Ни один человек на свете не знал, что она жива.

Снаружи резко скрипнула дверь.

Мари специально не смазывала их механизм, чтобы ни один случайный посетитель не смог застать ее врасплох.

От входа через холл до спальни тридцать пять шагов.

Первая установленная внутри дома ловушка сработала спустя три или четыре секунды после протяжного скрипа.

Взрывное устройство направленного действия было снабжено зарядом малой мощности, без поражающих элементов, рассчитанным на создание ударной волны, которая вышвырнет незваного визитера через дверь.