Вонда Макинтайр: Путь домой

Сделав вдох, похожий на всхлип, Кирк опять нырнул и поплыл на глубину, держась вдоль корпуса «Баунти». Добравшись до дверей грузового отсека, он остановился и всмотрелся в тёмное чрево корабля. Он даже пожертвовал долей драгоценного воздуха в лёгких, чтобы издать нечленораздельный крик.

Медленно, грациозно, безмятежно оба кита выплыли наружу. Чувство облегчения и восторг захлестнули Джима. Ему хотелось, чтобы он мог уплыть вместе с китами, чтобы открыть многочисленные тайны, всё ещё хранимые океаном.

Но внезапно волна развернула «Баунти», подхватив Джима, и неумолимо потащила его в угол, образовавшийся между створкой дверей и корпусом корабля. Кирк пытался бороться с увлекавшим его течением, но всё было тщетно. Холод и усталость лишили его последних сил. Воздуха в лёгких почти не оставалось.

Взмахивая грудными плавниками, точно гигантская птица крыльями, подплыла Грейси и, легко ударив хвостом, скользнула под Джима, задев его хвостовым плавником. В отчаянии Джим уцепился за этот плавник. Легко преодолевая течение, Грейси отплыла от корабля, скользнула вверх и, выгнув спину, движением хвостового плавника вынесла Джима на поверхность. Затем она издала победный звук и ушла на глубину.

– Кирк!

Кирк обернулся. Волна ударила его сзади, но подняла достаточно, чтобы он смог увидеть выступающий из воды полусферический потолок мостика «Баунти» и всех своих товарищей, уцепившихся за его гладкую поверхность. Джилиан протянула руку. Джим подплыл, и она со Споком помогли ему взобраться на гладкий купол.

Вой зонда не прекращался. Джим огляделся в поисках китов, но их нигде не было видно.

– Почему они не отвечают? – закричал он. – Чёрт подери, почему они не поют?

Джилиан коснулась его руки кончиками пальцев. Он не мог сказать, залито ли её лицо дождём или слезами, плачет ли она от горя или от радости.

Дрожа всем телом, Кирк прижался к холодному гладкому металлу. Ледяные капли били по лицу и рукам. Оторванный от остальной части корабля, грузовой отсек исчез; и очень скоро полусфера, за которую они все держатся, тоже скроется под водой. Некого послать сюда, чтобы спасти его и его товарищей; возможно, уже никого и не осталось, чтобы спасти их. Если им всё равно суждено погибнуть, он предпочёл бы, чтобы «Баунти» сгорел в пламени Солнца. Лучше мгновенная смерть в испепеляющей вспышке, чем медленно умирать от холода и изнеможения.

И тут он услышал песню. И другую песню, ответившую первой. Оба кита, Джордж и Грейси, запели.

Океан донёс их песню до купола, и тот сфокусировал и усилил её. Ухом, руками, всем телом прижался Джим к металлической поверхности, впитывая музыку. Звуки становились то настолько высокими, что он едва мог слышать их, то настолько низкими, что он вовсе не мог их слышать – лишь чувствовать. Кирку хотелось смеяться и плакать. Он взглянул на Джилиан. Она смеялась и плакала одновременно.

Вой зонда прекратился. Песнь китов замерла на одной, слышной за шумом волн и ветра ноте.

В чёрной пустоте купающийся в лучах космической радиации зонд прервал работу по превращению маленькой голубой планеты в стерильный мир, белый от снега и льда. Происходило нечто такое, что ещё никогда не случалось все его тысячелетние странствия. С умолкнувшей планеты вновь раздалась песня.

Информация устремилась по цепям к центру. Даже при скорости света прошло несколько секунд прежде, чем песня достигла центра его разума; и даже в условиях сверхпроводимости, в которых существовал этот разум, ему потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы оправиться от изумления.

Осторожно, не без подозрений, откликнулся он на песню существ, находящихся на планете.

Почему вы так долго не отвечали?

Они отозвались, но их сбивчивые объяснения лишь усилили его недоверие.

Где вы? спросил он.

Нас здесь не было, отвечали они, но теперь мы вернулись. Объяснить, что с нами произошло, мы не можем.

И странник понял, что, говоря «мы» они подразумевают себя как индивидуумов и всю свою расу на протяжении миллионов лет существования. По их песне он понял, что они ещё юные.

Кто вы? спросил он. Где остальные? Где старшие?

Их больше нет, печально пропели киты. Они канули в глубину, волны вынесли их на сухие берега. Остались лишь мы.

Ваша песнь примитивна, с упрёком произнёс не лишённый придирчивости странник. Где сказания, которые вы сложили за всё это время, и где истории вашего рода?