Пол Андерсон - Домой!

— Черт бы тебя взял, Билл! Я пока еще капитан, и ты обязан выполнять мои указания!

Стронгтэйл давно уже усвоил то, что люди часто подчиняются друг другу, хотя подчас с явной неохотой. Он знал, что в первые годы после основания базы у землян даже возникли ссоры с местным населением, когда те, в силу особенностей своего характера, неожиданно бросили начатую было работу, не доведя ее до завершения. Однако следующее поколение людей решило эту проблему удивительно просто — они не стали привлекать аборигенов к работе и исключительно все делали сами. Но больше всего Стронгтэйл благодарил странных пришельцев за то, что они принесли на Митру такое удивительное изобретение, как яхта. До чего прекрасным было плавание на ней, ни с чем не сравнимым казалось ощущение первооткрывателя. Случались время от времени и разные неприятные эпизоды, однако в большинстве своём земляне держали себя в руках, не проявляя особенно бурно свой противоречивый характер. Ни один пришелец еще не переступил установленных ранее соглашений, и за это Стронгтэйл очень уважал людей. Он задумчиво посмотрел на удаляющийся аэрокар и вновь углубился в размышления.

Просторный конференц-зал в Трикваде был полон, капитан Кан, взобравшись на трибуну, пристально наблюдал за присутствующими, вглядывался в лица людей, и ему подумалось:

«Даже седовласые старики носят на своих лицах отпечаток сохранившейся молодости. Такие лица не встречаются на Земле. Загорелые, обветренные лица первопроходцев».

Астронавт обернулся к Трэйкиллу, стоявшему рядом, и спросил, неожиданно ощутив себя хозяином положения:

— Вы собрались?

— Да. Последняя исследовательская партия вернулась два часа назад, — ответил Дэвид, оглядев зал. В окна проникал свет утреннего солнца, окрасивший волосы и лица людей в красноватый цвет. Воцарилась тишина, изредка нарушаемая шорохом одежды и едва слышным дыханием. Трэйкилл с усмешкой обратился к Кану:

— Зачем вам понадобилось проводить общее собрание, если люди в Трикваде твердо решили не возвращаться на Землю?

Астронавт посмотрел на часы и решил, что необходимо еще немного подождать. Через несколько минут команда его транспортного корабля совершит посадку в Трикваде, и тогда…

— Повторяю, я уполномочен Директоратом сделать последнее заявление, — нарочито громко произнес Кан, подняв левую руку в приглашающем жесте.

— Мы уже наизусть знаем все твои аргументы, — резко сказал Трэйкилл.

— Необходимо соблюсти все формальности, — ответил капитан и, уже обращаясь к собравшимся, начал:

— Леди и джентльмены, как вы знаете, мы собрались сегодня, чтобы принять окончательное решение. Я знаю, что вы уже обсудили вопрос о возвращении на Землю, даже успели проголосовать, но все это было проделано спонтанно, под впечатлением, оставшимся после многих лет, проведенных на Митре, и вот сейчас я призываю вас сделать последний выбор. Мало кто из присутствующих согласится улететь со мной, однако вы вряд ли задумывались над истинными причинами, побуждающими вас остаться. Как говорили древние «Il faut voulor les conseguenies cle се gueljnveut». [9] Приходится мириться с последствиями того, к чему стремишься (фр.).

Слова капитана были встречены гробовой тишиной, и он почти физически ощутил, насколько далеки эти люди от земной жизни, ее культуры. Он заколебался, но продолжал:

— Наконец, вас слишком мало, чтобы поддержать цивилизованный образ жизни, несмотря на некоторый запас знаний и технологий, привезенных сюда с Земли. Вам попросту не будет хватать квалифицированных специалистов. Ваши дети станут умирать от тех болезней, которые на Земле вполне возможно вылечить. А те, кто выживет, постепенно деградируют. Наконец вы окажетесь в полной изоляции, ведь мощности вашей лазерной связи едва ли хватит надолго. Неужели вы стремитесь вернуться обратно в варварскую, первобытную эпоху?

— Это все в прошлом! — крикнули из зала. — Мы уже справились со всеми проблемами!

Кан молча стоял и слушал, тем самым выигрывая время.

Трэйкиллу удалось-таки перекричать собрание:

— Думаю, мы справимся, капитан. Наша колония способна на многое…

«Вот оно, это слово, — думал Кан. — Значит, они считают себя колонистами».

— Единственное, чего вы добились, капитан, своим выступлением, так это то, что лишний раз подчеркнули: Митра — наш дом!

Последние слова Трэйкилла были встречены дружелюбными аплодисментами. Послышались возбужденные возгласы: