Барк - Первый урок

Но все эти подробности мало волновали преступника. Медленно проползая под разделочным столом мясника, словно ведомый древним инстинктом хищник, Кир двигался к цели. Оставалась всего каких-то пара шагов.

- Кир, я тебя везде обыскалась!

Перед тринадцатилетним мальчуганом выросла фигура матери.

- Тебе не следует мешаться под ногами. Идем, поможешь мне убрать каюты гостей.

Неудавшийся воришка понуро поплелся за матерью из кухни. Мысли о чудесном торте развеялись в прах.

Мать Кира работала горничной на Альфе, не самая завидная работа для фризийки.

Они проходили по длинным коридорам корабля, навстречу часто попадались дети и подростки. Кир был рад этому, на Альфе найдется немного живых существ одного с ним возраста. После торжества можно будет позадирать сопливых принцев.

Обрадовавшись внезапной мысли, Кир не заметил, как мать резко свернула влево. Подняв растерянный взгляд, первое, что увидел Кир, это несущийся на него, вероятно, будущий объект насмешек. 'Знакомство' было неизбежным.

Столкнувшись, Кир упал навзничь и больно ударился затылком о пол; незнакомец кубарем покатился через фризийца и отлетел к стене, издав скомканный вскрик.

Первым пришел в себя незнакомец. Медленно подползая к Киру, он тихонько спросил:

- Ты жив?

- Не уверен, - все было как в тумане, мысли путались.

- Извини, я убегал от няни и не заметил тебя.

Сознание возвращалось с трудом. Перед Киром нависло лицо с широко распахнутыми голубыми глазами. Незнакомец поморщившись, потирал лоб.

- Блин, теперь шишка будет. Меня зовут Санар, я с Мириона. А ты?

- Я Кир, с Фризии.

- С Фризии?! - восторженно воскликнул новоявленный друг, перестав тереть лоб и разинув рот. - А правда, что вы можете часами находиться на морозе голыми и есть сырое мясо кворфов?

Кир лишь приподнял бровь, удивляясь беззастенчивости нахала.

- А тебе, наверное пять, раз за тобой все еще ходит нянька.

Санар мгновенно залился краской и потупился.

- Мне двенадцать. И я наследный принц Мириона, - ярко-голубое кимоно, расшитое золотом, было тому подтверждением. Санар гордо задрал подбородок, светлые прямые волосы были стрижены выше ушей. Санар был словно вылизан, весь, от кончиков волос до идеально гладкого костюма. 'Да уж, принц', - хмыкнув, подумал Кир. И автоматически одернул борцовку.

- А мне какое дело?

Кир ненавидел заносчивых вельмож, считавших себя лучше других по праву рождения.

Повисла пауза.

- Я не хотел тебя обидеть, - слегка высокомерно, как показалось Киру, заявил 'будущий правитель'. - Просто о вашей планете ходят столько разных историй... И вас все боятся, - осторожно, и со сквозившим в голосе уважением, добавил Санар. - А в няне нет ничего удивительного, ведь она положена нам до пятнадцати лет по протоколу, разве на Фризии так не принято?

Кир молчал, размышляя, как бы получше ответить недомерку.

- Кир! Мне некогда тратить время на твои поиски! Идем же, комнаты сами себя убирать не станут.

Не сказав больше ни слова, да этого и не требовалось, Иона развернулась и быстро зашагала по коридору, ведущему в левое крыло корабля.

Весь вид Кира выражал досаду. Ну надо же, как не вовремя появилась мать.

Резко развернувшись, Кир быстро побежал догонять маму, по пути подбирая 'оброненное' достоинство.

Ему было болезненно неприятно отношение 'сильных мира сего' к обычным людям. Он видел так много презрительных и высокомерных взглядов, что, пожалуй, с первой встречи мог определить, какую ступень занимает то или иное высочество.

Находясь на борту политического центра гуманоидной галактики, ему с лихвой приходилось 'наслаждаться' высшим обществом. Но, как это не удивительно, презрение было не самым отвратительным чувством, с которым пришлось познакомиться юному фризийцу.

Часто его просто не замечали, смотря мимо или словно разговаривая с невидимкой, отдавая приказ пустому месту перед собой. Безразличие рисовало ноль, которым он, в сущности, являлся для многих... для окружающего его мира. Он так хотел быть его частью, в то время как тот старательно его игнорировал.

Иногда он подолгу рассматривал себя в зеркале, стараясь увидеть какие-либо недостатки. Он вглядывался в очертания глаз, изгиб носа, подъем скул: кажется, все было как у всех, Кир даже находил себя привлекательным. Так почему же такая несправедливость, почему кто-то считает себя лучше других?

Однажды он спросил об это у матери.

- Ох, родной, ну что же здесь удивительного? - с мягкой улыбкой вздохнула мать.