Татьяна Енина - Ничто Приближается

После того случая с бомбой, Оля и в самом деле очень повзрослела. Старые игры и проказы стали ей неинтересны, и она очень быстро отдалилась от старых приятелей, хотя и простила их… Простила, но, наверное, все-таки не совсем, потому что никогда уже не думала о них, как о друзьях, а только как о приятелях.

Оля часто вспоминала тот день, анализировала по крупицам каждый крохотный миг после того, как в ее руках взорвалась бомба. Ей не были неприятны эти воспоминания, ни страх, ни боль, ни холод смерти, которая очень близко подобралась к ней тогда, уже не пугали и не навевали тоску. Ей было интересно.

Интересно понять.

Понять — кем на самом деле была та девушка, которая вылечила ее.

Конечно, в ТОТ момент Оля не воспринимала адекватно, насколько серьезными были ее раны. Большая ли дыра была в животе и осталось ли в самом деле что-то от пальцев на руках, все застилала холодная липкая пелена… Но, логически размышляя, девочка понимала, что ее раны были УЖАСНЫ.

А потом пришла та девушка и — раз! — как будто все только приснилось.

Она была очень обыкновенной, эта девушка, но все-таки, сколь бы невероятным это не казалось, скорее всего, она была откуда-то не из этого мира. Из параллельного. Или со звезд.

Человек со звезды.

Книжки и фильмы про инопланетян делятся на две категории — когда инопланетяне хотят завоевать землю и когда они привозят с собой чудесные приборы, которыми кого-нибудь спасают.

И очень часто инопланетяне умеют маскироваться под обычных землян.

Оля вспомнила расстроенное лицо девушки с подозрительным именем «Маша», как она бегала, суетилась, какие у нее были глаза. Как-то уж очень похожа она была на человека… Ну просто не отличить!

Нет, в самом деле, то что Олю вылечил секретный аппарат, придуманной в какой-то из военных лабораторий, больше похоже на правду…

Очень много людей — особенно детей — мечтают о том, чтобы с ними хоть раз в жизни произошло что-нибудь невероятное, чудесное.

Вот произошло. И что?

Что изменилось?

Да ничего!

И не расскажешь никому…. Потому что обещала… Да и не поверит никто.

В соседней комнате гулко забили часы. Оля по привычке сосчитала удары, хотя и так знала, что уже одиннадцать. Она вздохнула, повернулась к столу и начала собирать в рюкзак учебники. Если оставить это неприятное мероприятие на завтра, точно в школу опоздаешь, да еще забудешь что-нибудь важное наверняка.

Оля еще раз проверила, все ли собрала на завтра.

Почистила зубы.

Одела ночную рубашку.

Расстелила постель.

И снова подошла к окну.

«Вот оно!» — воскликнула она мысленно, хотя точно не знала, что такое, это самое ОНО.

Уже гораздо выше линии горизонта и — как ей показалось — БЛИЖЕ к Земле на небе пыхали синие и алые всполохи.

Оля смотрела на них, разинув рот, потом закричала:

— Бабушка! Иди скорее сюда!.. Ну бабушка же!

Бабушка явно не спешила, но к тому моменту, как она подошла, вспышки еще продолжались.

— Смотри, бабушка, что это?! — воскликнула Оля, подтаскивая старушку к окну.

Бабушка сняла очки, посмотрела в нужную сторону и, конечно, тоже увидела странные вспышки… Но вот реакция на них у бабушки оказалась совсем неадекватной!

— Оля! Половина двенадцатого! Ты завтра в школу собираешься идти?

Девочка захлебнулась от возмущения.

— Ты разве не видишь?!

— Что я должна видеть? Иллюминацию?

— Ба! Это в тучах иллюминация отражается, а небо же ясное! И потом, разве ты не видишь, как это далеко?!

— Оля… Не морочь мне голову. Если учительница будет жаловаться на тебя, я позвоню родителям, так и знай.

Она шлепнула девочку по мягкому месту и задвинула шторы.

— Ну-ка марш в постель!

Оля послушно улеглась, но как только бабушка ушла, она подкралась к окну и выглянула на улицу. Стоять босыми ногами на полу было холодно, к тому же из щелей в рамах поддувало весьма существенно, несмотря на то, что окна были заклеены, но девочка решила вовсе не ложиться спать этой ночью. Или по крайней мере лечь только тогда, когда сполохи погаснут.

Никакая это не иллюминация! Это же невооруженным глазом заметно!

Это… Это… Кажется, что-то страшное…

Оля нашла под ночной рубашкой крестик и крепко сжала его во вспотевшей ладошке.

Как же это?…

«Отче наш, иже еси на небесех… Да святиться имя твое, да приидет царствие твое, да будет воля твоя яко на небеси и на земли…»

Оля не хотела вспоминать — сейчас-то совсем ни к чему — но почему-то вспоминались сами собой холодный туман, расстилающийся перед глазами и бесконечная тьма, прячущаяся за ним.