Лидия Евдокимова: Туманность Иридии [СИ]

— Не думала, что вы тут появитесь, — улыбнулась Карла Миролич. Она бросила рассеянный взгляд на соседнее кресло, каждый раз терзаемая смутным ощущением, что в нем должен кто-то находиться. Некто знакомый, молчаливый и, вполне возможно, излишне флегматичный. Но место оставалось пустым, и Карла отгоняла от себя странные мысли о несуществующем помощнике.

— Мы же теперь одна команда, капитан Миролич, — шумно вздохнул он. — Да хрен ли, — досадливо махнул рукой Атарх, — как будто выбор был.

— Выбора у вас не было, тут ты прав, — капитан почесала спину, в которой теперь находились две пластины, должные удерживать сломанные позвонки. И пусть корсет из металлических сплавов оказался совсем крошечным, почти незаметным, но перегрузки и резкие смены векторов давления стали для Карлы закрыты на неопределённое время. Как и полёты на заатмосферных катерах, истребителях, челноках и падающих на планеты консервных банках. Карла стала капитаном нового судна, расставшись с полётами в защитном костюме и навсегда призванная видеть кабину истребителя только во сне. Она по-прежнему выбривала висок и стригла волосы на затылке короче, чем на макушке, словно ей до сих пор нужно было натягивать лётный шлем в Академии или пилотировать судно, принимающее участие в боевых вылазках рядом с огромным левиафаном основного корабля.

Теперь она была капитаном этого корабля. И охраняли её, а не она. Те, кто решился присоединиться к ней, поддавшись призрачной надежде, посчитав, что их жизнь излишне скучна, или что они ещё могут послужить Конгломерату в любом качестве и за неплохую оплату.

— Болит? — как-то замялся Госсершвейн, указывая взглядом на спину Карлы. Та пожала плечами.

— Иногда болит так, что на стену лезу. А иногда вообще не беспокоит, — честно сказала она. Атарх кивнул, будто и не ожидал услышать от своего капитана ничего иного, кроме правды. Синие глаза Карлы смотрели спокойно, черные волосы, собранные на затылке под разноцветную заколку, придавали ей странно несерьёзный вид, но Госсершвейн уже не раз убеждался, что эта внешность обманчива.

В рубке появились Аша и Дариус. Аламхадка держалась спокойно и с достоинством, а Грос старался не смотреть на Карлу, словно до сих пор стеснялся её присутствия в капитанском кресле. Конечно, это было не так. Просто Дариус чувствовал всю боль потери Карилиса сильнее остальных. Ян был признан погибшим, и только косвенные улики, с трудом собранные на месте взрыва дипломатического кортежа, указывали на то, что Карилис мог чудом остаться в живых. Карла не верила официальным источникам, и даже искалеченное и обезображенное тело Лиама, чудом зацепившегося за опорную балку нижних мостов, не давало ей уверенности в гибели комитетчика.

Она искала его уже два года. Почти год потребовался на то, чтобы снова встать на ноги и научиться ходить, привести себя в форму, получить полагающееся вознаграждение, являющееся платой за молчание, отказаться от бумажной должности при Академии и потратить всё до кредита на новое судно. Мёртвая «Игла» так и осталась на Гефее, прощальным напоминанием о том, что там произошло и что дало старт новым отношениям между людьми и гибалами.

— Думаешь, в этот раз получится? — спросил Дариус, застёгивая на себе ремни в первом оружейном кресле, пока что исполняющим обязанности второго пилота. Аша, занявшая кресло первого стрелка и координатора систем, бросила на Дариуса осуждающий взгляд.

— Однажды точно получится, — сказала Карла, пряча лицо под шлемом полного слияния с судном. Встроенные в её новые пластины на позвонках разъёмы для контролирующих шунтов зачесались с новой силой. Теперь она становилась кораблём, её тело превращалось в его корпус, руки становились огневыми батареями, ноги превращались в слаженную систему двигателей, а сердце пылало раскалённой плазмой реактора в машинном отделении. Искин всегда был рядом, и Карла была этому рада. Увы, попадания ракет в корпус теперь, скорее всего, вызовут у капитана Миролич судороги боли и спазмы злости, зато она чувствовала корабль без контакта с искином.

— Капитан Миролич, коридор свободен, — доложил искин, — прикажите начать отсчёт до старта?

— Отсчёт разрешаю.

— Главные двигатели, мощность сорок процентов и начинает расти. Маневровые двигатели, тяга тридцать процентов, готовится режим корректировки. Гравитация временно отключена, гравитация будет включена через сорок секунд. Вектор тяги, шестьдесят процентов и продолжает расти…