Дэвид Вебер: Миз гардемарин Харрингтон

«С самого начала я планировал нечто большее, чем просто цикл произведений о Хонор Харрингтон. Эта сага действительно о ней. Но кроме того, это еще и попытка рассказать историю о долгой войне с точки зрения каждой из воюющих сторон. У меня появляется возможность, редкая, как мне кажется, в данном жанре, исследовать некоторые действительно серьезные вопросы. Я уверен, что авторы военной НФ несут ответственность за то, что пишут. Следует избегать смягчения красок там, где показана жестокость, нельзя считать обыденными причины и особенно последствия военного конфликта. А зачастую автор идет по пути упрощения, например изображает противника жестоким, бездушным, бесчеловечным. В своем цикле о Харрингтон я постарался не делать этого».

Отзыв одного из поклонников таланта Вебера, Шелдона Брауна, на его же веб-сайте ( www.sheldonbrozem.org/honorharrington.html): «Мантикора — это капиталистическая система, основанная на принципе невмешательства и делающая кого угодно преуспевающим и богатым. Народная Республика Хевен — это благодатный край, где семьдесят пять процентов населения живет на пособия. Хевен пропагандирует политику „хлеба и зрелищ", но, поскольку трудоспособность населения невелика, единственный способ поддерживать экономику на плаву — завоевывать более продуктивных, но хуже вооруженных соседей». Иными словами, это та самая космическая опера, которую большинство британских читателей «любят ненавидеть» за милитаризм и правую политику. Несмотря на это, цикл занимает ведущее место среди фантастических бестселлеров в США, обзоров данной серии немного. Современная американская критика НФ, под стать британской, не жалует ни военную фантастику, ни Вебера. Тем не менее и жанр, и писатель невероятно популярны и востребованы.

Сам Вебер говорит: «В данный момент существуют замыслы еще как минимум пятнадцати книг о Хонор Харрингтон. События последних двух-трех произведений явно намекают на то, что Хонор, ее друзей и многих ее врагов ждут новые, куда более опасные во всех отношениях приключения. Думаю, смена сюжетной линии поможет циклу сохранить свежесть и привлекательность».

— Похоже это ваш салага, главстаршина.

Низкий голос морпеха-часового излучал необычно-радостное сочувствие. Подобным образом морпехи обычно извещали кого-то из флотских “звездоплюев” о том, что на том горят брюки или происходит еще что-то столь же занимательное. Главный старшина Роналд Шелтон проигнорировал тон “бронецефала” с привычным пренебрежением высшей формы жизни по отношению к низшей. Хотя на этот раз сделать это было немного сложнее обычного. Взгляд его, проследовав в направлении едва заметного кивка капрала, немедленно выделил указанный объект из заполнявшей галерею космического дока толпы. Она, безусловно, была чьим-то салагой, что он понял, едва взглянув в ее направлении. Ее гардемаринская униформа была безупречной, но, как и плывший за ней антигравитационный сундучок, была такой новой, что, казалось, поскрипывала. В сундучке, кстати, была какая-то странность, как будто к нему сверху было принайтовано еще что-то в половину его размера, но он не придал этому особого значения. Гардемарины вечно появлялись с чудн ы ми личными вещами которые, как они надеялись, не нарушали Устава. В половине случаев они заблуждались, но разобраться с этим можно будет позже, когда салага окажется на борту корабля Шелтона. А она, похоже, направлялась именно к стыковочному рукаву “Воительницы”, хотя возможно и по ошибке.

На это он надеялся.

Гардемарин была высокой девушкой, выше Шелтона, с темно-каштановыми коротко подстриженными волосами и серьезным угловатым лицом, которое, казалось, состояло только из носа, который милосердно можно было назвать “крупным”, и огромных миндалевидных глаз. В настоящий момент лицо ее ничего не выражало, но огонь, горящий в глазах, был достаточно ярок, чтобы любой опытный старшина застонал от безысходности.

Еще она выглядела лет на тринадцать. Значит она, скорее всего, являлась реципиентом пролонга третьего поколения, но осознание причины не добавляло ее облику зрелости. Однако, почти неохотно признал он, двигалась она хорошо. В ее осанке чувствовались грация атлета и очевидная уверенность в себе, нехарактерная молодости. Столкновений с людьми, заполнявшими галерею, она избегала с легкостью, как будто исполняя какой-то свободный танец.