Сергей Лукьяненко - Принцесса стоит смерти

Он еще пытался достать меня клинком. Пробовал перейти в оборону, увернуться… Но красивый и эффективный удар в сердце опасен именно тем, что его нельзя прервать на половине. Даже с нечеловеческой реакцией…

Я упал под сверкающий плоскостной меч, под распластавшуюся в выпаде фигуру Шоррэя. И вскинул руку с коротким, жалким обрубком своего клинка.

Лезвие коснулось груди Шоррэя — и остановилось, словно упершись в непроницаемую броню. Шоррэй все-таки включил защиту комбинезона. Великий актер не хотел умирать от рук статиста…

Интуитивно, не отдавая отчета в своих действиях, я сжал рукоять меча, включая систему заточки лезвия. Остатки клинка окутались белым пламенем. И вошли в тело, легко, словно раскаленный нож в масло.

Шоррэй закричал. Он падал на лезвие, он все еще продолжал свой бесполезный удар. А светящийся, непрерывно заостряющийся клинок вспарывал его тело. Затачивающее поле, окружавшее лезвие, разрушало молекулярные связи, превращая тонкий хирургический разрез в зияющую рану.

Я выбрался из-под неподвижного тела. Пальцы все еще сжимали рукоять меча, и клинок полыхал белым огнем, утончаясь, тая, как кусок рафинада в горячем чае.

Никто не произнес ни звука. Гвардейцы словно окаменели. Принцесса вцепилась в плечо Ланса. Курсант не отрывал от меня остановившегося взгляда.

Шоррэй медленно перевернулся на спину. Попытался приподняться на локтях — и не смог. Что-то прошептал.

Я шагнул к нему. И услышал тихий голос, даже сейчас не утративший властности и уверенности.

— Ты не мог угадать удар… Ты не мог меня убить.

— Но я смог.

— Ты все равно… — Шоррэй закашлялся, на губах у него выступила розовая пена. Но он упорно продолжил: — Все равно изгой. Победив меня ты не победишь предрассудки наших миров. Ты игрушка… в чужих руках. Ты пришелец с несуществующей планеты. Ты неполноценен.

— Я победил.

— Ты проиграл. Ты поймешь это… уже сегодня.

— Я победил. Я Принц.

— Ненадолго… Я понял твою тайну, но слишком поздно. А ты ее не узнаешь никогда. Нельзя было драться с тобой… здесь…

— Какую тайну?

Шоррэй улыбнулся. Издевательски и победно. Он доигрывал свою роль.

— Прощай, Принц…

Он закрыл глаза — и я понял, что никто и никогда больше не услышит голоса правителя Шоррэя. Он унес с собой мою тайну — если она действительно существовала. И умер в твердой уверенности, что я проиграл.

А Шоррэй Менхэм всегда рассчитывал будущее.

Я положил рядом с ним обломок меча, ставший тонким как швейная иголка. И спросил у растерявшихся гвардейцев.

— Кто старший в вашей похоронной команде?

Один из гвардейцев молча вышел вперед.

— Заберите тело и убирайтесь с планеты.

— Рекомендую сделать это быстро, — добавила подошедшая принцесса. — Союзный флот прибудет через несколько часов, и уничтожит всех, кто собирается сражаться дальше.

Она коснулась моей руки.

— Мы победили…

Я посмотрел в глаза — голубые, как небо Земли, в которых была радость и восхищение, спокойствие и уверенность. В которых не было и не могло быть любви.

Мы победили. Я проиграл.

Слуга поставил поднос с завтраком и замер, ожидая приказаний. Я кивнул, отпуская его.

За столом в моей комнате мог уместиться десяток человек. И принесенных продуктов вполне хватило бы для легкого завтрака всем.

Даже у игрушечного Принца есть свои привилегии.

— Хочешь перекусить?

— Не откажусь, Принц.

Эрнадо взял с подноса горсть крошечных оранжевых ягод.

— Попробуйте их, Принц. Это королевская еда — лишь на одной планете в галактике растет снежный виноград.

Я отправил в рот пригоршню ягод. Губы обожгло маслянистым холодком. Сок имел странный, дразнящий вкус — кисло-сладкий и мятный одновременно.

Никогда не любил сигарет с ментолом и мятных жевательных резинок.

— Рассказывай дальше, Эрнадо.

Мой бывший учитель торопливо отложил оранжевую гроздь.

— Я вел бой на самой границе нейтрализующего поля. Когда катер подбили, начал планировать. И вошел в поле за несколько секунд до взрыва, который из-за этого не произошел. После мне оставалось лишь приземлиться.

— Не самое простое занятие с неработающим двигателем.

— Гравикомпенсатор смягчил удар. Ну а в горах меня не смог бы взять и батальон гвардейцев… Когда я увидел, что началась эвакуация, то стал пробираться к дворцу. Было ясно, что Шоррэй проиграл. Конечно, то что он мертв я не предполагал…

— Это была случайность.