Мерседес Лэки: Сага о живых кораблях [трилогия]

— Хотел бы я знать, какая ты... — тихо и чуть печально проговорил он. Хельву предупреждали, что для пилотов вполне естественно такое проявление любопытства. Она не знала о себе ничего, и никто из них тоже не сможет узнать.

— Выбирай любую внешность на выбор — и я твоя! — ответила она, как ее учили.

— Тогда, железная дева, я предпочитаю блондинок с длинными локонами. — Дженнан изобразил кудри в стиле леди Годи-вы. — И поскольку, моя радость, ты закована в титановую броню, я буду звать тебя Брунгильдой, — он церемонно поклонился.

Хельва прыснула и запела арию Брунгильды. Как раз в это время Спика вышла на связь.

— Что это, черт возьми, за вопли? Вы кто такие? Валите отсюда, если только вы не медицинская служба Центральных Миров. У нас эпидемия. Всем даем от ворот поворот.

— Это мой корабль поет. Мы ДХ-834, Центральные Миры, доставили вам вакцину. Дайте координаты для посадки.

— Твой корабль... поет?

— Да, и у него самый большой диапазон во всем обитаемом космосе. Есть еще вопросы?

ДХ-834 сдал груз вакцины, на этот раз обойдясь без арий, и получил приказ немедленно отправляться к Левиту-4. Добрались они быстро, но слухи оказались еще быстрее, и Дженнану пришлось защищать девичью честь Хельвы.

— Я больше не буду петь, — сокрушенно бормотала Хельва, готовя примочки для третьего за неделю фонаря под глазом.

— Еще как будешь, — стиснув зубы, буркнул Дженнан. — Даже если мне придется ставить фингалы отсюда и до самой «Конской головы», чтобы заставить шутников заткнуться, мы все равно будем называться «Корабль, который поет».

После того как «Корабль, который поет», столкнулся в районе малого Магелланова Облака с небольшой, но жестокой шайкой торговцев наркотиками, этот титул стал произноситься с нескрываемым уважением. Мирам были известны все их подвиги, и в досье ДХ-834 появилась пометка «обратить особое внимание». Первоклассная команда отлично притиралась.

Вырвавшись из плена, где они пробыли довольно долго, Дженнан с Хельвой тоже стали считать себя первоклассной командой.

— Из всех существующих во вселенной пороков больше всего я ненавижу наркоманию, — заметил Дженнан, когда они взяли курс на Центральную базу. — Люди и без помощи наркотиков могут быстренько отправиться прямиком в ад.

— Ты затем и пошел в спасательную службу? Чтобы остановить поток наркотиков?

— Могу поспорить, что официальный ответ содержится у тебя в памяти.

— Слишком уж он напыщенный: «Хочу продолжать традиции своей семьи, которая по праву гордится четырьмя поколениями спасателей», если мне будет позволено процитировать твои собственные слова.

Дженнан бессильно застонал.

— Я был совсем мальчишкой, когда написал это! И уж конечно, еще не прошел заключительный этап подготовки. На заключительном этапе мне бы просто гордость не позволила. Я уже говорил тебе, что частенько навещал отца на борту Сильвии. Теперь-то я понимаю, что она положила на меня глаз — решила сделать преемником отца. Ведь я к тому времени уже получил лошадиные дозы пропаганды в пользу спасательной службы, и она не могла не подействовать. С тех пор как мне стукнуло семь, я твердо решил, что стану только пилотом-спасателем и никем другим. — Он пожал плечами, будто укоряя себя за детские мечтания . — Кто тогда предполагал, чего будет стоить довести их до осуществления.

— Вот оно что? Отважный спасатель Сахир Силан на ДС-422 врывается в туманность «Конская голова»?

Дженнан предпочел пропустить ее колкость мимо ушей.

— С тобой я готов отправиться даже в такую даль. Но, несмотря на все подначки Сильвии, я даже в самых смелых мечтах никогда не стремился к подобной славе. Так что предоставляю тебе пожинать все лавры. А меня удовлетворит и небольшой вклад в историю космонавтики.

— Что так скромно?

— Просто я трезво смотрю на вещи. Все мы служим, и так далее. — Театральным жестом он прижал руку к сердцу.

— Тщеславный тип! - фыркнула Хельва.

— Кто бы говорил, подружка, — разве не ты бредишь туманностью «Конская голова»? Я, по крайней мере, человек бескорыстный. Таких героев, как мой отец, считаные единицы, но и мне хотелось бы, чтобы меня запомнили. Да и кому не хотелось бы? Зачем тогда мы на каждом шагу рискуем жизнью?

— Позволь напомнить тебе некоторые неоспоримые факты. Твой отец умер, возвращаясь с Персиды. Так что он никак не мог узнать, что стал героем благодаря тому, что пошел на смертельный риск. И что это помогло колонии на Персиде выжить. Что, в свою очередь, дало возможность открыть антипаралитические свойства тамошней атмосферы. Но он-то об этом так никогда и не узнал!