Валерий Гвоздей - Корабль умников

Да, шлем нашелся. Тин сразу надел его.

– Ладно, теперь ищем то, за чем пришли.

– Бесполезно. – Чолич мрачно покачал головой. – Он бы не оставил Устройство здесь, нам на радость. Погрузил, конечно, в унилет и сбежал вместе с ним. Лучше я залезу в его личный компьютер.

Зоран сел к столу, начал стучать пальцами по сенсорной клавиатуре.

Прочие занялись поисками Устройства. Перерыли все шкафы, простучали все стены, однако так и не нашли ничего интересного.

Улов старика был куда богаче.

Зоран выяснил о Минкусе кое–что новое. И тут же – огласил.

Продление своей жизни такие люди считают делом государственной, планетарной, звездно–системной важности. Конечно, Главного координатора хорошо лечили, заменяли органы, какие можно. Все – по высшему разряду. Но ресурсы любого живого организма не безграничны. Рано или поздно они исчерпываются, механизм старения и смерти изначально заложен в клетке.

Человек никогда не сможет примириться с конечностью личного существования. А если он наделен огромной властью? Тогда уж – все средства хороши. Чувствуя приближение конца, Лео Минкус начал искать выход. Идея витала в воздухе. Таким выходом для него стало воскрешение.

Цифровая карта составлена для всех руководителей высшего ранга, на тот случай, если высокое лицо умрет внезапно, унеся с собой в могилу какую–то важную информацию. Возможно, в первый раз Минкуса воскресили по такой причине. И он почувствовал соблазн. Хоть суррогат, но жизнь. А в руках – власть…

Он убеждал себя и всех, что незаменим.

Настоящий Леонард Минкус, Главный координатор Системы на протяжении многих десятков лет, скончался естественным образом – более полувека назад. И с тех самых пор его регулярно воскрешали. Каждые пять месяцев, чтобы не бросались в глаза неизбежные процессы распада, характерные для суррогатных людей под занавес отпущенного им срока. Этим занимались самые надежные, доверенные люди из его окружения. И, конечно, чип–клеймо ему не ставили. Поэтому Зоран Чолич, в теле Главного координатора, проходил без труда любой контроль. Для воскрешения взяли останки исходного Минкуса. Естественно, Лео, воскреснув, – ничего не знал о том, что происходило уже после его смерти. Не владел ситуацией. Приходилось каждый раз вводить его в курс дела.

С каждым новым воскрешением разрыв нарастал. В конце концов, останки иссякли. Минкуса начали воскрешать на основе уже вторичных тел. Поначалу он был суррогат–человек. Затем – суррогат суррогат–человека. Еще позже – суррогат суррогата суррогат–человека… Ну и так далее. Это продолжается уже пятьдесят лет.

Постепенно обнаружилась очень серьезная проблема. Его тела, созданные на основе суррогатных копий, обладали все меньшим сроком жизни, сокращавшимся от воскрешения к воскрешению. И вдруг – информация об Устройстве. О возможности перехода в другое тело, молодое, здоровое, полное сил. Минкус понял, что это шанс. Его последний шанс.

Он сумел опередить Марио, нашел Устройство. И выбрал одного из своих лучших сотрудников. Прежде всего, Минкуса интересовало состояние здоровья. И, кроме того, был нужен человек, близко стоящий к вершине. Чтобы, оказавшись в новом теле, Минкус легко мог стать преемником, занять свой пост, не вызвав никаких подозрений у непосвященных.

Ну а Чолича, попавшего в тело Минкуса, ждала смерть. В результате «несчастного случая» или – «сердечного приступа». И торжественные похороны. Однако Чолич сбежал. Это спасло ему жизнь. На некоторое время.

– Ох, чуяло мое сердце… – пробормотал Зоран.

– Отчасти Минкуса можно понять, – задумчиво проговорил Марио.

– Понять, но – не простить, – сухо заметил капитан.

– Да, – вздохнул Чолич.

– Устройства здесь нет, – сказал Кьянти. – Минкуса – тоже нет. Что будем делать? Сядем в его гравилет и упорхнем отсюда?

– Уйти ни с чем? – возразил Ники. – А Светлана? А Коншин? Если их нет в лаборатории, значит, они здесь. А что касается «птички»… Бегство на унилете – это слишком очевидно.

– Разветвленные планы? – ухмыльнулся Чолич.

– Ну конечно. Лео отправил унилет с помощью дистанционного пульта. Он специально оставил нам второй – чтобы мы устремились в погоню. Я уверен, что за окном нас подстерегает «летающая крепость».

– Значит, мое нынешнее тело – суррогатная копия суррогатной копии… – пробормотал старик. – Многократно суррогатная… И жить мне осталось не три года, а… Даже представить не могу. Возможно, месяц, возможно – и того меньше… То–то я смотрю, что еле ползаю…