Джеймс Уайт - Космический госпиталь. Том 3

Препровождая Хьюлитта по туннелю от места парковки корабля до входа в госпиталь, медик-орлигианин помалкивал, и Хьюлитт искренне этому радовался. Он недолюбливал инопланетян, и, если уж приходилось общаться с ними, предпочитал пользоваться устройствами дальней связи, не оборудованными видеоприставками. Не нравился ему и орлигианин. То, как он время от времени шевелил серовато-коричневыми острыми шерстинками, торчавшими из щелей в коже, наводило Хьюлитта на мысль о том, что орлигианин не иначе как весь кишит какими-то паразитами. Как только Хьюлитт и орлигианин вышли из узкого туннеля в просторное помещение приемного покоя, землянин вздохнул с облегчением – наконец-то он сможет отойти подальше от лохматого отвратительного существа.

Около антигравитационных носилок стояло еще одно инопланетное создание и явно ожидало их появления. Это было удивительно крупное существо с массивным туловищем, покоившимся на шести толстых щупальцах, одно из которых обвивала повязка со значками – по всей вероятности, эти значки отражали либо должность, либо личность носителя повязки. Повязка, если можно так выразиться, была единственным одеянием встречающего. Хьюлитт очень порадовался тому, что это существо хотя бы не покрыто шерстью. Правда, отношение встречающего к мерам личной гигиены вызывало у землянина некоторые сомнения: бока существа были забрызганы белесой краской – краска давно уже высохла и теперь шелушилась. Хьюлитт разглядел у великана два впалых, лишенных ресниц глаза, прятавшихся под толстым слоем роговицы. Больше ничего примечательного в лице встречающего не было – за исключением, пожалуй, выпуклой мембраны на макушке, чем-то напоминавшей петушиный гребень. Как только странное существо шагнуло к Хьюлитту и обратилось к нему, стало ясно, что эта мембрана – орган речи.

– Я ожидаю прибытия пациента-ДБДГ, – проговорило существо. – Вы явно землянин, и ваша физиологическая классификация действительно ДБДГ, но, похоже, у вас нет никаких травм, и вообще вы не выглядите больным. По всей вероятности, я ошиблась, и вы не тот, кого...

– Вы не ошиблись, медсестра, – встрял орлигианин. – Меня зовут хирург-лейтенант Турраг-Мар. Я с грузового корабля Корпуса Мониторов «Тривендар». Нас попросили доставить этого пациента в Главный Госпиталь Сектора. Но теперь мне нужно не мешкая вернуться на корабль. Это пациент Хьюлитт, а вот его история болезни.

– Благодарю вас, доктор, – сказала медсестра, взяла у орлигианина кассету и поместила ее в щель кассетоприемника на пульте управления носилками. – Можете ли сообщить еще какие-либо сведения о пациенте, которые, по вашему мнению, могли бы пригодиться нашим врачам?

Турраг-Мар растерялся, но, немного подумав, ответил:

– Пациент прибыл на борт «Тривендара» шесть дней назад, и за это время в его клиническом состоянии не произошло никаких изменений. Он пребывал таким, каким вы его видите теперь, – то есть в добром здравии. За время перелета у меня сложилось такое впечатление, что, несмотря на все, что рассказано о пациенте в объемистой истории болезни, в его заболевании немалую роль играет психологический компонент.

– Понимаю, доктор, – протянула медсестра. – Однако могу заверить пациента Хьюлитта в том, что, как бы сложны ни были его проблемы, мы постараемся сделать все возможное, чтобы разрешить их.

Турраг-Мар коротко залаял, и транслятор этот лай не перевел.

– Желаю удачи, – членораздельно добавил орлигианин.

– Итак, землянин, – сказала медсестра, когда орлигианин исчез в недрах переходного туннеля, – прошу вас, забирайтесь на носилки и устраивайтесь поудобнее. Я перевезу вас в седьмую палату на двадцать девятом уровне, где вы будете...

– Не собираюсь я никуда забираться. – Из-за злости, неуверенности и неприязни к чудовищному созданию голос его прозвучал громче, чем ему хотелось бы. – Сейчас со мной все в порядке, а уж с моими ногами – точно. Я сам пойду.

– Прошу вас, поверьте мне, ДБДГ, – принялась уговаривать Хьюлитта медсестра, – на носилках вам будет намного удобнее.

– Мне было бы намного удобнее, – огрызнулся Хьюлитт, – если бы вы перестали разговаривать со мной так, словно я – какое-то... существо. Всю дорогу это косматое орлигианское подобие врача только так обо мне и говорило с другими офицерами, а теперь и вы туда же? Я человек, я мужчина, «он», а не «оно». Будьте так добры, запомните это на будущее, медсестра.